Сколько линеек имеет коллекция new look: New Look | Коллекция ювелирных украшений SOKOLOV

КОЛЛЕКЦИЯ NEW LOOK — SOKOLOV, УКРАШЕНИЯ С КЕРАМИКОЙ И БРИЛЛИАНТАМИ

NEW LOOK SOKOLOV (КЕРАМИКА)

NEW LOOK КОЛЛЕКЦИЯ БРЕНДА SOKOLOV

• Вид:

• Сетка

• Список

Сортировка по
—Цена, по возрастаниюЦена, по убываниюПо названию товара, от А до ЯПо названию товара, от Я до АПо наличиюАртикул, по возрастаниюАртикул, по убыванию

Показано 1 — 5 из 5 товаров

Каталог

Информация

Новые товары

• Серьги из золота с бриллиантом, МАСТЕР БРИЛЛИАНТ
  

  РУБ76,990

• Кольцо из золота с бриллиантом, МАСТЕР БРИЛЛИАНТ
  

  РУБ75,990

• Серьги из серебра с эмалью и фианитами DIAMANT
  

  РУБ4,990

• Серьги арт.

  1021990-3 из золота с бриллиантом и перламутром — SOKOLOV
  

  РУБ59,990

• Колье из золота с бриллиантом иперламутром арт. 1070238-3 SOKOLOV
  

  РУБ20,990

• Серьги арт.1021997-3 из золота с бриллиантом и перламутром — SOKOLOV
  

  РУБ29,990

• Серьги из золота «Совушки», Платина Кострома
  

  РУБ13,592

• Серьги 21556-113 из золота с бриллиантом — ЮК АЛЬКОР
  

  РУБ13,990

• Серьги из золота с черным бриллиантом «Сердце», МАСТЕР БРИЛЛИАНТ
  

  РУБ99,990

• Колье из золота с бриллиантом, МАСТЕР БРИЛЛИАНТ
  

  РУБ49,990

• Подвеска из серебра с эмалью арт.

  93030526 SOKOLOV
  

  РУБ2,990

• Подвеска из серебра с эмалью арт. 94031682 SOKOLOV
  

  РУБ2,990

• Подвеска из серебра с эмалью арт. 94032923 SOKOLOV
  

  РУБ1,990

• Серьги 23771-200 из золота с бриллиантом — ЮК АЛЬКОР
  

  РУБ59,990

• Кольцо 13539-100 из золота с бриллиантом — ЮК АЛЬКОР
  

  РУБ52,990

• Кольцо 13637-100 из золота с бриллиантом — ЮК АЛЬКОР
  

  РУБ69,990

• Кольцо 13637-200 из золота с бриллиантом — ЮК АЛЬКОР
  

  РУБ69,990

• Серьги 23771-100 из золота с бриллиантом — ЮК АЛЬКОР
  

  РУБ59,990

• Кольцо 12998-200 из золота с бриллиантом — ЮК АЛЬКОР
  

  РУБ55,990

• Кольцо12998-100 из золота с бриллиантом — ЮК АЛЬКОР
  

  РУБ55,990

• Браслет 53355-300 из золота с бриллиантом — ЮК АЛЬКОР
  

  РУБ169,000

• Браслет 53355-100 из золота с бриллиантом — ЮК АЛЬКОР
  

  РУБ169,000

• Браслет 53355-200 из золота с бриллиантом — ЮК АЛЬКОР
  

  РУБ169,000

Все новые товары

Скидки

Теги

золото

кострома

ПЛАТИНА

New Look.

Новое Определение Роскоши: slavinsky — LiveJournal

Говоря о люксе, я часто ссылаюсь на традиции. Роскошь, она же luxury, — “вещь в себе”. “Филигранное искусство”, как ее определяет Райцле. Традиционность в люксе имеет отношение лишь к процессу производства, мастерству. Год за годом, оттачивая умения и навыки, производители достигают совершенства в процессе производства. Достаточно ли этого?

Чтобы стать luxury, продукт должен быть передовым. Нет ни одного примера успешной марки категории люкс, чей успех не начался бы с инновационного решения. Я об этом уже писал в серии статей про неизвестный luxury. Техническая или технологическая инновация, причем инновация, носящая бескомпромиссный характер, – обязательное условие для формирования марки люксового сегмента. Но одного этого мало для того, чтобы продукт мог претендовать на эпитет “роскошный”. Есть еще один маленький нюанс, связанный с внешней и внутренней красотой, вкусом и стилем и являющийся фильтром при проникновении в лакшери-сегмент: инженерия, соответствующая тонкому вкусу потенциальных клиентов… Все это можно назвать одним словом: «авангард».

«Авангард характеризуется экспериментальным подходом к творчеству, выходящим за рамки классической эстетики, с использованием оригинальных, новаторских средств выражения, подчёркнутым символизмом образов», — так определяют его в учебниках. Что это означает с точки зрения маркетинга?

Возможно, кому-то покажется, что авангард — слишком агрессивное понятие в лакшери-прочтении. Но этот термин имеет прекрасный эквивалент: new look. Новое видение, новый взгляд. В сегменте роскошных товаров он присутствует всегда. И исключений, как я уже писал выше, нет.

Немного истории. Термин new look, так популярный в современных модных кругах, был введен в лексикон Кристианом Диором в 1947 году в рамках показа коллекции, вернувшей в послевоенную моду корсеты и пышные юбки, хорошо известные нам по образу Мерлин Монро. Это был действительно новый взгляд, ломающий стереотипы предыдущих 40-50 лет. И он задал вектор развития моды даже несмотря на сверхпопулярный лаконичный London style 60-х с мини-юбкой, полихлорвиниловыми сапогами и геометрической стрижкой, который придумал Видаль Сассун для модели Твигги, ставшей эталоном такого стиля. «Лондонский стиль» прошел, а Диор и new look в моде до сих пор.

Если быть точнее, диоровский new look стал стилем, а мода, похожая на London style, возвращается лишь иногда. И в этом принципиальное отличие luxury от других продуктов. Роскошь создается теми, кто формирует стиль, а не моду. И таких примеров достаточно даже среди только что появившихся или возродившихся марок: Rolls Royce Phantom с кичевой внешностью на грани с posh, Vertu с очень своеобразным V-образным дизайном, Bugatti, марки одежды с характерным ярко выраженным стилем… В них нет ничего традиционного. Только авангард. И авангард определяет люкс. При этом эти продукты — не порождение моды. По прошествии 11 лет с момента основания компании в 1998 году телефоны Vertu выглядят свежо и стильно, чего не скажешь о любом другом телефоне тех времен. Потому как «люкс» и «мода» (в понимании следовании ей) – понятия несовместимые.

Кстати, вот вам и простой фильтр для отделения продуктов сегмента лакшери от премиальных продуктов: их неизменность… Правда, здесь главное не обмануться с причинами неизменности, нужно понимать, какой характер они носят….

Исходя из вышесказанного получается, что в категорию лакшери-продуктов могут попадать весьма неожиданные продукты, например, автомобили Mini и Volkswagen Beetle. Нет, не те их реинкарнации, которые можно приобрести сейчас по цене двух японских large-седанов типа Toyota Camry, а их предки. Благо, родословная у этих автомобилей богатая, а символизм – просто зашкаливает. А сколько знаменитостей не просто держали в гаражах такие авто, но и постоянно использовали… Битлз, Твигги, Майкл Кейн, Дейвид Боуи, Питер Селлерс, Элтон Джон, Кейт Мосс, Мадонна – список можно продолжить…

В основе машин, разработанных инженерными гениями Иссигонисом и Порше, лежала та самая инновация, которая определяет будущее продукта и марки. Марка соответствовала определенному жизненному стилю (в данном случае — подчеркнуто демократичному). Но не пугайтесь: мы не пытаемся их причислить к лакшери — сегменту в их оригинальном состоянии (максимально дешевые микроавтомобили). Дело в том, что обе эти марки, как и многие другие вещи, можно отнести к разряду «культовых», при этом в весьма узком кругу ценителей. Если для одних такая машина – это единственная возможность стать автолюбителем, то для других – средство демонстрации своей актуальности и демократичности. Этакий положительный демократичный must have, который… работает на публику.

А вот это уже противоречит идеологии лакшери-потребления. При этом, несмотря на то, что инновационность продукта не подлежит сомнению, цель нововведений была не в максимально возможном удовлетворении всех (!) требований покупателей. Изначально целью инновации было снижение стоимости.

Бескомпромиссной инновации, которая определяет сущность роскоши, как мы видим, недостаточно. Ведь полученное новое решение не обязано быть эстетичным. Безусловно, понятие бескомпромиссной инновации в полной мере можно отнести и к дизайну, но дизайн, как правило, трактуется как «эргономичность, удобство и приятный внешний вид в рамках ценовой категории», то есть как баланс между эргономикой, экономикой и красотой, где «рамки ценовой категории» играют важную роль… Именно поэтому, говоря о предметах роскоши, правильнее говорить не о дизайне, а об эстетике и красоте. Каждый, даже сверхинновационный, предмет лакшери-потребления просто обязан стать произведением искусства. Не ремесла, не инженерии, а именно искусства, что чаще всего влечет за собой создание новых форм и новой трактовки весьма банальных вещей. Парадоксально, но факт: выходит, что авангард может формировать стиль и традиции. Ведь то, что сейчас выглядит консервативно, в свое время было весьма смелым шагом вперед. Кажущаяся консервативность – это следствие отсутствия погони за модой. Только и всего.
Стиль меняется куда реже. «Архаичность» многих лакшери-продуктов объясняется тем, что проверенного на 100% способа сделать лучше пока не найдено. Ведь посмотрите, когда у лакшери-производителя появляется что-то принципиально новое, пусть даже раз в 20 лет – это далеко не новая трактовка старых вещей… Это новый стиль, который в последствие станет «традиционной консервативной классикой». И так — до следующего нового шедевра.

И все-таки традиционность — это не про люкс. Следование традициям и формирование традиций – разные вещи. Первое для люкса – противопоказано, а второе является необходимым условием существования в этом сегменте, «билетом» в мир производителей роскоши.

В это очень трудно поверить. Казалось бы, традиционность продукта — оплот рынка роскоши: консервативного, стереотипизированного. Но это лишь на первый взгляд и только по отношению к общепризнанным продуктам категории «роскошных». А если прокрутить историю назад до того момента, когда появившийся продукт стал символом роскоши? Это всегда смесь инновации и новой эстетики, продукт авангардный во всех отношениях, продукт, формирующий определенный стиль. В том числе — стиль потребления.

Например, пресловутый Louis Vuitton со своими орнаментами Monogram… в начале века такие чемоданы убедительно выделялись на фоне прочих на перронах вокзалов даже в паровозном дыму… Да и среди тонн багажа, погружаемого на пароход Саутгемптон — Нью-Йорк, свою горку багажа заметить было не сложно. Это и новая эстетика (шляпные коробки, чемоданы и саквояжи могут быть красивыми и не черными), и новая технология (материал, использующийся в Monogram, скорее близок к кожзаменителю, чем к коже), и новые качества (чемодан на всю жизнь, а не на пару поездок)…

А что же с традициями? Увы, это удел премиального сегмента. Ведь аудитория потребителей роскоши вопреки нашим представлениям отнюдь не консервативна. Респектабельность и инновации вовсе не конфликтуют, а подчеркивают друг друга. А вот хорошо упитанный премиум будет сопротивляться до конца. Следование современным тенденциям и разрушение устоев там – mauvais ton.

Хороший пример (простите, что вновь автомобильный) — прием аудиторией 7-ой серии БМВ от Криса Бенгла и его же рук нового Роллс-Ройс Фантом. Презентация первой машины состоялась в 2002 году, второй — в 2003. Первый — яркий представитель премиума, второй — pure luxury. Первый автомобиль вызвал шок аудитории, второй — восторг. И это учитывая то, что аудитория потребителей БМВ куда моложе, и, казалось бы, инновационнее, чем чопорные респектабельные владельцы РР. Но статусное потребление не прощает ошибок. Неправильный с точки зрения социальной среды выбор, и ты «белая ворона». А в сегменте «премиальных потребителей» это не котируется. Востребованы Бриони, Китон, Мерседес-Бенц, Нокиа и бутерброд с черной икрой под коньяк или виски выдержки не менее 18 лет. И ломать устои, крушить стереотипы и менять взгляды всегда очень сложно, ибо первым не хочет становиться никто. Собственный статус не позволит стать «белой вороной» даже на время. Во многом именно поэтому автомобильный бренд Jaguar так плохо чувствует себя в России. Отличные машины высочайшего качества, стоящие на 25% дешевле немецких и японского конкурентов, у нас — в аутсайдерах. Положение не позволяет. А ведь данная марка куда ближе к сегменту люксовых авто, чем Lexus, Audi или BMW…

И в заключение… Какие выводы можно сделать из этого материала? Хочешь стать “лакшери” — будь в авангарде, в авангарде и технологии, и искусства. Попыток войти в сегмент роскошных товаров было много, и они продолжаются постоянно. Но успешными оказались лишь те попытки, в которых высокие технологии и высочайшее качество сочетались с эстетической ценностью продукта. Никакого компромисса, только самое лучшее, сделанное самыми лучшими.

Истинный люкс — это авангард технологии и искусства, инновация в форме и в содержании. Авангард никогда не равен компромиссу. New look, но не alignment.

Только так.

Originally published at Cергей Славинский. You can comment here or there.

Собственно, это развитие недавноего поста про авангард и люкс, вызвавшего вполне-таки дискуссию :).

Мода 1950-х: «Новый взгляд»

		«Новый взгляд» Dior’s 1947 Коллекция Begins the Revolution
		Война закончилась, мальчики дома, ограничения сняты, и экономика возрождалась. Это было время.
		В феврале 1947 г. Кристиан Диор представил первую крупную послевоенную коллекцию под названием «Carolle Line» (16) , но вскоре получила название «Новая Look» американских журналистов в журнале Life Magazine. Диор вместе со всеми умеренно следящая за модой женщина того времени, давно устала от суровая одежда в стиле Utility и ее мужественность. С его щедро мягкая, целенаправленно элегантная линия, Диор покончил с модой военного времени и начался поток радикальных изменений, которые должны были последовать. В одном движения он создал один из самых ярких взглядов века.
		Что такое «Новый взгляд»?
		Самый популярный узнаваемый по его пышной форме и линии, далекий от его непосредственного предшественники. Желаемым видом была женственная фигура в виде песочных часов, с крошечным талия, полные бедра и большой бюст. Плечи перестали быть расправленными, но округлый и естественный. Жакеты были заужены в талии, а платья были вытачки, чтобы приспособиться к увеличению ткани от маленькой талии до большой грудь и бедра. Юбки были до середины икры и пышные, струящиеся слоями нейлоновые юбки. Свобода и пышность юбок придавали обоим гламурное чувство и внешний вид. Вариации линии и длины юбки появились в течение десятилетия и охватили большое разнообразие стили. Женщин украшали шляпки, перчатки, туфли и сумочки; все аксессуары в тон.			Один из самых известных его дизайнов в New Look строка называлась «Бар», изображенная ниже (16)
		Идея заключалась в том, чтобы быть изображением, иметь присутствие, и просто светятся женской элегантностью и красотой.
		Что сделало его таким привлекательным?
		Эстетическая чувствительность неизбежно должны отойти на второй план во время кризиса. Так что, конечно, женщины нашел стили военного времени угнетающими, ограничивающими как их стилистические вкусы и женские наклонности.		New Look быстро стал иконографическим символом молодежи и красоты, а также вестник обнадеживающего и многообещающего будущее.
		Без константы экономических притеснений войны, американское общество узнавало красивое искусство тратить деньги на себя. Обертоны легкомыслия в стилях Диора и многих других стали социально приемлемыми, даже если не публично признано. Сам Диор сказал: «Новинка — это суть торговли модной одеждой.» (1, стр. 40)
		Просачивание вниз Эффект
		Очевидно, что не каждый женщина пятидесятых могла скользить в совершенно новом формальном балу Dior платье. Это было особенно верно в Америке, где высокая мода стили, найденные на улицах Парижа, никогда не были физически осязаемыми. Несмотря на очевидные ценовые барьеры (платья Dior стоили от 300 до 2400 долларов), в повседневной жизни они явно не имели практического применения. Для вечера и формальные дела, Dior был бы вполне приемлем; как бы сопоставимая копия.
		Дизайны Dior были концепция, модель, идеал, к которому нужно стремиться и искать. Он должен следует отдать должное за видение женской грации и элегантности, которые большинство стилей пятидесятых пришли к стремлению.
		Но как насчет средняя американская домохозяйка? Каталоги Sears той эпохи являются подлинными указание на повседневный стиль. Эффект просачивания New Look от Dior стиль отличен и отмечен до конца десятилетия. Наиболее распространенной адаптацией было платье-рубашка, которое демонстрировало желанная форма песочных часов, но была более практичной, чем формальная одежда.
		Реклама классического платья-рубашки (9, с. 8)

Новый вид | Encyclopedia.com

«Новый образ» — так назывался стиль женской одежды, представленный Кристианом Диором в его первой коллекции от-кутюр, представленной в Париже 12 февраля 1947 года. Согласно программе показа, стили, составлявшие образ, соответствовали друг другу. , к формам «8» и «венчик», соответственно описанным как «четкие, округлые, с подчеркнутым бюстом, с выемкой на талии, с подчеркнутыми бедрами» и «танцующие, с очень полной юбкой, облегающим бюстом и узкой талией» (Музей , стр. 131).

В конце показа Кармель Сноу, главный редактор Harper’s Bazaar , случайно назвала стиль

, сказав Кристиану Диору: «У ваших платьев такой новый вид» (Cawthorne, стр. 109). Затем английский термин был принят без перевода самим дизайнером и многими комментаторами в форме «New Look» или «New-Look». Кристиан Диор использовал его для определения своего собственного стиля между 1947 и 1952 годами: «1952 год начался торжественно… эйфория нового образа закончилась» (Диор, стр. 178–179).). Однако в более широком смысле этот термин применим ко всем творениям, вдохновленным первыми коллекциями Кристиана Диора, как его собственными, так и коллекциями его известных или анонимных подражателей. Это верно независимо от даты. New Look, лозунг 1950-х, особенно в высокой моде, имел поразительные стилистические последствия, по крайней мере, в 1960-х. Только в 1970 году Ив Сен-Лоран отбросил этот стиль как вещь прошлого, выпустив свою коллекцию от-кутюр осень-зима 1970–1971 годов «Liberation», которая прославляла эстетику времен Второй мировой войны, против которой боролся «Новый взгляд». . Считавшийся историческим стилем, он по-прежнему вдохновляет современные работы, которые периодически цитируют его (в частности, Жана-Поля Готье) или отдают ему должное (Йоджи Ямамото, коллекция «дань уважения французской моде» на весну-лето 1997).

Новый взгляд имел несколько истоков: коллекции периода непосредственно перед Второй мировой войной уже намекали на возвращение к полноте Balenciaga, Mainbocher, Lelong и Piguet, которые вернулись, начиная с 1946 года; театр и кино во время войны выявили явный вкус к Belle Époque и длинным платьям в целом. Баска, созданная Марселем Рошасом в 1942 году, наконец открыла путь к подчеркнутой стилизации туловища. Но Кристиан Диор отвечал за формальное, структурное и стилистическое определение New Look, а также за его экономическое и социальное влияние.

С точки зрения формы, New Look был построен с учетом индивидуальной одежды как реакция на стиль военного времени. Объемные и сложные шляпы, модные в Париже во время оккупации, были вытеснены шляпами с «нарочито простым» силуэтом (Musée, стр. 131). Широкие плечи днем ​​сменялись покатым профилем рукавов реглан, а вечером – бюстье. От свободного фасона отказались, чтобы обнажить структуру груди.

Талия оставалась приталенной, очень часто с поясом, чтобы подчеркнуть контраст между новой шириной бедер и расклешенными юбками, которые «определенно удлинились» (Музей, стр. 131) весной 1947 г., а к следующему падение «достигло невероятных размеров и на этот раз опустилось до щиколоток» (Диор, стр. 49). Начиная с весенней коллекции 1947 года, история моды сохранила фасоны костюма «Бар» и платья «Королла» как манифесты «Нового взгляда», напомнив нам, что этот стиль коснулся костюмов, сшитых портными, а также более свободных предметов одежды, драпированных портнихи.

В гардеробе New Look ознаменовал собой триумфальное возвращение длинных вечерних платьев, которые война заменила короткими вечерними платьями. Восстановив очень заметные градации между дневной одеждой и вечерним платьем, внимание к вечерним платьям навсегда восстановило модный дресс-код.

Структурно New Look был построен на выборе материалов и технических приемов, направленных на скульптурирование контуров: «Я хотел, чтобы мои платья были «построены» на изгибах женского тела и стилизовали эти изгибы» (Dior, стр. 35). Ткани были выбраны за их прочность, подчеркнутую подкладкой из перкаля или тафты. В 1952, например, Harper’s Bazaar назвал стиль «Cigale» «шедевром строительства» и описал его пропитанную водой пуфиковую ткань как «настолько тяжелую, что выглядит как податливый металл» (Мартин, стр. 107). Платья были задуманы как многослойные композиции, поддерживаемые подкладкой, включающей бюстье на косточках и юбки из тюля и конского волоса. Само тело при необходимости искусственно формировалось с помощью поясов и басков или с помощью льстивой набивки. Эти ухищрения, изменяющие как форму, так и осанку, характеризовали моду 19 века.50-е годы с ультраженственной и наигранной эстетикой.

В противовес тенденции к упрощению и облегчению, которая подытоживает эволюцию моды с 1910-х по 1940-е годы, New Look в 1947 году казался анахронизмом. О своей второй коллекции (осень-зима 1947–1948 гг.), еще более символичной, чем первая, Кристиан Диор признал, что «роскошные ткани, бархат и парча, были тяжелыми, но какая разница!… людей заново изобретать снобизм бедности» (Диор, стр. 49).

Считавшийся ретроспективным и экстравагантным, в послевоенный период «Новый взгляд» оскорблял общественное мнение. В то время как французская пресса была безразлична или благосклонна к этому стилю, он нашел восторженную поддержку в Соединенных Штатах ( Life, Vogue, Harper’s Bazaar ). За свою первую коллекцию ее создатель получил премию Неймана Маркуса, что свидетельствует о серьезной коммерческой вовлеченности американских покупателей. Однако часть англо-американской прессы провела своего рода популистскую кампанию против «Нового взгляда». В Соединенных Штатах были созданы лиги против удлинения юбок, такие как WAWS (женщины, воюющие против стиля) и «клуб чуть ниже колена». В Англии оппозиция приобрела политический оттенок: «Длинная юбка — это каприз праздных богачей» (Braddock, Bessie, цит. по Steele, стр. 20). Эти неожиданные последствия New Look свидетельствуют о строгости ограничений на одежду во время войны. Навязанные более или менее резко как часть военных действий американскому и английскому населению, чтобы способствовать победе, лишения воспринимались во Франции как ограбление оккупационными войсками и не имели ничего общего с характером патриотического жертвоприношения. В послевоенный период независимость Нового Взгляда одержала победу над моралью союзников. Освобождающий и уважающий обычаи стиль удивлял и утешал буржуазные условности. Таким образом, он быстро продвинулся во всех социальных кругах латинских и англо-саксонских стран, став интернациональным стилем, популярная интерпретация которого заключалась в ансамбле из плиссированной юбки, пояса и блузки. Его распространение было тогда согласованным выражением построения нового трансатлантического социального порядка на руинах европейской урбанистичности: «Если я осмелюсь сослаться на стиль 1947, который назывался New Look, был успешным только потому, что соответствовал времени, которое пыталось убежать от бесчеловечного, чтобы заново открыть для себя традиции» (Musee, стр.