Портрет княгини З. Н. Юсуповой
Серов В. А.
1865, Петербург – 1911, Москва
1902
В Русском музее хранится целый цикл портретов членов семьи Юсуповых, в том числе портрет Ф. Ф. Юсупова-старшего (на коне), портрет Ф. Ф. Юсупова-младшего (с бульдогом), портрет Н. Ф. Юсупова. Но самым известным является портрет З. Н. Юсуповой.
Произведение принадлежит к числу прославленных образцов парадного портрета кисти Серова, в 1890-х обратившегося к этой некогда имевшей богатые традиции сфере живописи. Картина входит в цикл изображений семьи Юсуповых, созданный художником в самом начале ХХ века. Облик и душевные качества княгини Зинаиды Николаевны, хозяйки дома, вдохновили мастера на ряд работ карандашом и кистью, лучшая из них – портрет из собрания ГРМ. Последняя представительница древнего аристократического рода изображена в среде ее славившегося вкусом и богатством дома в Архангельском под Москвой.
У модели, очаровавшей Серова умом и естественностью, светски доброжелательное выражение лица и лучистые серые глаза, изящная, полная непосредственности и движения поза, грациозный наклон головы, которым, кажется, вторят ритмы очертаний форм, наполняющих пространство. Благородство облика дамы подчеркивают и изысканный золотисто-розовый колорит, обостренный пятнами темнозеленого и черного, и сама эмалевая фактура письма. Серьезная по своей концепции, мастерски написанная, лишенная „шика“, свойственного светским портретам популярных в те годы Д. Сарджента, Д. Больдини и А. Цорна, картина Серова была новым шагом в развитии традиций отечественного парадного портрета ХVIII – начала ХIХ столетий.
Валентин Серов строит картину на созвучии мягких круглящихся линий. Гибкое движение фигуры княгини, мягкий изгиб дивана и рам, висящих на стене картин — такой линейный ритм передает атмосферу уюта, подчеркивает нежную женственность облика Юсуповой. Этому же способствует и утонченность колорита, где сквозь серые просвечивают розово-жемчужные тона.
Платье княгини написано широко, свободно, а ее красивое, с серо-голубыми глазами лицо – бережно, легким незаметным движение кисти. Серову Зинаида Николаевна была симпатична. В одном из писем он говорит: «Славная княгиня, ее все хвалят очень. Да и правда, в ней есть что-то такое, хорошее. <….> Кажется она вообще понимающая».
Зинаида Николаевна Юсупова (1861, Санкт-Петербург, — 1939, Париж) — княгиня, последняя из рода Юсуповых, наследница огромного состояния, придворная дама двух последних русских императоров. Дочь гофмейстера князя Николая Борисовича Юсупова и княгини Татьяны Александровны (урожд. Рибопьер). Последняя владелица подмосковной усадьбы Архангельское. Весной 1882 года вышла замуж за графа Феликса Феликсовича Сумарокова-Эльстона. Дети — Николай (1883—1908), рано погибший на дуэли, и Феликс (1887—1967), один из участников убийства Распутина. Много времени, сил и средств княгиня Юсупова тратила на благотворительную деятельность. Под её патронажем находился целый ряд учреждений: приюты, больницы, гимназии, церкви не только в Петербурге, но и по всей стране.
Во время русско-японской войны княгиня была шефом военно-санитарного поезда на фронте, а во дворцах и имениях Юсуповых были организованы санатории и больницы для раненых. Являясь членом комитета по устройству Музея изящных искусств в Москве, она пожертвовала средства и предметы искусства на создание греко-римского зала, носившего впоследствии её имя. Оказавшись в эмиграции после Октябрьской революции, Юсупова жила в Риме и продолжила заниматься благотворительностью, стараясь облегчить другим выход на новую дорогу. При её содействии были созданы бюро прииска работы, бесплатная столовая для эмигрантов, белошвейная мастерская. После смерти мужа переехала в Париж, к сыну и его жене, где умерла в 1939 году.
«Виртуальный Русский музей» в социальных сетях:
Портрет З.Н. Юсуповой как символ эпохи
Валентина Александровича Серова, вне всякого сомнения, можно назвать самым прославленным и одновременно самым сложным и противоречивым из художников рубежа XIX — XX веков.
Умный, внутренне неспокойный и конфликтный, наделенный специфической чуткостью человека уязвленного, он творил в эпоху, когда от художника требовалось именно такое острое, скорее интуитивное восприятие действительности и способность ее не менее острого творческого претворения на холсте. Особой сферой деятельности этого универсального мастера был портретный жанр, который и принес ему основную славу. Один из лучших учеников Репина Серов окончательно высвободил портретный психологизм из тесных рамок узкой поджанровой разновидности передвижников, продемонстрировав необыкновенно широкий диапазон его возможных интерпретаций, и таким образом помог реалистическому портрету перешагнуть из девятнадцатого века в век двадцатый. При этом немаловажно, что в эпоху экспериментаторского бума в искусстве Серов умел сохранять твердость и обоснованность авторского высказывания даже когда оказывался на территории, казалось бы, чуждой для него эстетики. Достаточно вспомнить на редкость смелый и экстравагантный, но все же совершенно серовский портрет Иды Рубинштейн.
В.А. Серов. Портрет княгини З.Н. Юсуповой. 1903. Собрание НГХМ
Едва ли не каждый из зрелых портретов художника, даже тех, что не вызывали однозначных восторгов критики признавался значительным явлением художественной жизни России. Но это давалось непросто. Серов вообще относился к типу художника работающего трудно, на износ и сам признавался, что каждый портрет для него «целая болезнь». Изматывая себя и своих моделей долгими и многочисленными сеансами (Серову иногда требовалось до девяноста сеансов позирования), он вынуждал человека «проговариваться» о себе в непроизвольном и потому наиболее естественном и характерном для него жесте, позе или мине. Однако независимость творческого мышления и своеобразие трактовок художника нередко оборачивались самым непредсказуемым для его заказчиков образом, выявляя и обнажая в них то, что те возможно хотели бы утаить. Но, не смотря на пугающую проницательность мастера, часто уязвляющую самолюбие его моделей, среди них было немало персон из высшего общества, казалось бы особенно дороживших своим официальным лицом и репутацией, а обладать портретом от Серова было даже престижно.
Это могло бы показаться удивительным, если бы не несомненный талант Серова и общие умонастроения той мятежной эпохи, выражавшиеся в крайне специфических проявлениях утонченного и экзальтированного мазохизма, как неотъемлемой части эстетического чувствования в целом.
Портрет княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой из собрания Нижегородского художественного музея один из немногих в зрелом творчестве Серова, где естествоиспытательская отстраненность художника не так заметна или даже вовсе отступила перед обезоруживающим обаянием модели. Подтверждением тому могут служить слова самого Серова в одном из его писем к жене: «Славная княгиня, ее все хвалят очень, да и правда, в ней есть что-то тонкое, хорошее».
Род Юсуповых один из древних и благородных в России корнями уходит в средневековый Восток, а о богатстве этой семьи можно было только догадываться, так как никому не удалось его полностью подсчитать. Однако знатностью и богатством княгиня не кичилась, а понимала их только как средства для дел милосердия и благотворительности, того же требовала и от сыновей.
Невольница своего высокого положения и любви к эксцентричному мужу, она нередко была вынуждена общаться с людьми недостойными и жалкими, но вульгарность и пошлость словно бежали от нее не оставив и следа на чертах княгини даже в самом преклонном возрасте, когда уже невозможно скрыть душевные изъяны.
На долю этой прекрасной и любящей женщины пришлось много горя. Она достаточно рано потеряла свою мать, совсем молодой от тифа умерла и горячо любимая младшая сестра княгини Татьяна, с фотографическим портретом которой Зинаида Николаевна потом не расставалась никогда. А много позже произошла трагедия, которая сильно и во многом невосстановимо подорвала душевные и физические силы женщины. В возрасте 25 лет на дуэли погиб ее старший сын Николай. Ужас ситуации осложнялся тем, что княгиня, знавшая о так называемом проклятии рода Юсуповых, испытывала суеверный страх за сына и предпринимала попытки уладить конфликт. Но страшный удар оказался особенно сильным оттого, что был получен в момент, когда казалось, будто угроза дуэли почти миновала.
Однако портрет из собрания нашего музея был написан в пору относительного благополучия, когда Зинаида Николаевна была вполне счастлива, а ее красота, достигнув зрелости, так и не начала увядать.
Среди многочисленных отзывов современников о личности и внешнем облике княгини, не найти ни одного хоть сколько нибудь нелицеприятного, тогда как восторгам и проявлениям искреннего преклонения несть числа. Так, например тетка испанского короля Альфонсо XIII инфанта Эулалия, бывшая в гостях у Юсуповых в их московском доме, позже писала в своих «Мемуарах»: «Более всего поразило меня празднество в мою честь у князей Юсуповых. Княгиня была необычайно красивы, тою красотой, какая есть символ эпохи. Жила среди картин, скульптур в пышной обстановке византийского стиля. В окнах дворца мрачный город и колокольни. Кричащая роскошь в русском вкусе сочеталась у Юсуповых с чисто французским изяществом», и далее: «В жемчужных снизках, тяжелых золотых браслетах с византийским узором, серьгах с бирюзой и жемчугом и в кольцах, сияющих всеми цветами радуги, княгиня была похожа на древнюю императрицу…».
В этих словах современницы, женщины тоже по своему незаурядной, важен момент эстетических и исторических ассоциаций, которые вызвал у нее парадный облик Юсуповой. Думается, что нечто подобное и даже в большей степени испытывал и чуткий к культурным архетипам Валентин Серов, особенно если брать во внимание среду, в которой происходили встречи художника и его модели. Все жилища Юсуповых были убраны великолепно и со вкусом; на всем лежала печать истории и ощущался флер роскоши былых времен. Их огромная коллекция произведений искусства, в которой преобладали работы старых мастеров французской школы, наверняка также настраивала фантазию художника на определенный лад, что не могло не сказаться на образном коде будущего портрета. Тем более, что в лице княгини мастер получил модель, в которой все, от осанки до малейших мановений рук и особенностей речи, вводило в мир зеркальных анфилад и боскетных лабиринтов. Да и красота княгини не столько классически правильная, сколь грациозная и пленительно женственная больше подходила под эстетический канон галантного века.
На рубеже веков во многом благодаря усилиям участников недавно возникшего объединения «Мир искусства», произошло новое открытие и второе рождение русского искусства XVIII и первой половины XIX столетий. Классические традиции в частности портретной живописи (а может и в большей степени портретной живописи) стали активно осваиваться и заново переосмысливаться художниками. Серов, много общавшийся с мирискусниками и представлявший свои работы на их выставках, так же не остался в стороне от этих тенденций. Собственно Серов и войдет в историю отечественной культуры во многом, как мастер сумевший увязать традиции классики с подчас дерзкими исканиями современности. И в портрете Юсуповой также ощущается попытка взглянуть на современницу через призму истории русской и европейской аристократической художественной культуры с ее особыми нормами репрезентативности, олицетворением которой очевидно и была для художника его героиня. Отсюда эта весьма характерная приподнятость и превознесенность модели, ее учтивая и слегка отстраненная улыбка эдакого русского сфинкса, словно сошедшего с портретов эпохи Просвещения.
Впечатление дополняет породистая седина княгини, убранная на манер пудреных причесок придворных дам Екатерины Великой, а высокий ворот платья, выгодно подчеркивающий шею и прелестный подбородок женщины, напоминает о тесных чокерах, бархотках или шейных лентах туалетов а-ля де Помпадур.
Технически портрет Юсуповой также полон отсылок и цитат. Скорее тонкие, чем нежные градации голубого, жемчужно-серого и розового, данные на фоне оттенка слоновой кости, отсылают к утонченному и немного чопорному стилю Louis Seise (Людовик шестнадцатый). Масляная живопись Серова своей мягкостью, хрупкостью и светоносностью будто подражает дивным пастелям художников эпохи рококо: Мориса Кантена де Латура, Жана-Баттиста Перронно, Жана-Этьена Лиотара и др. Даже артистический росчерк нон-финито у нижнего края холста, дань символистской недосказанности, эстетически и атмосферно очень созвучен витиеватому слогу и изысканной каллиграфии надушенных посланий эпохи женского правления и альковной политики.
Алексей Гурин
Валентин Александрович Серов
Княгиня Зинаида Юсупова в своем дворце на Мойке, 1902 год, 133×182 см: Описание произведения Среди его постоянных клиентов был Николай II, а его акции подорожали еще больше после того, как он был награжден Большой Почетной медалью на Всемирной выставке в Париже за портрет великого князя Павла Александровича. Княгиня Зинаида Юсупова была одной из самых видных персон в «очереди за Серовым».
Как и княгиня Орлова, она была светской львицей. Также она бывала на светских балах и знала толк в шляпках — недаром Орлова считала ее своей главной соперницей на территории высокой моды.
И все же Юсупова была практически полной противоположностью Орловой: современники отмечали ее незаурядную красоту, ум, такт, она вела себя просто и в то же время с большим достоинством. О том, что Зинаида Николаевна не была банальной светской львицей, говорит тот факт, что ей удалось невозможное: очаровать угрюмого и нелюдимого Серова.
«Славная княгиня, — писал он жене, — все ее очень хвалят, и действительно, есть в ней что-то тонкое и доброе».
Серов много слышал о роскоши Юсуповского дворца на Мойке, но то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Принцесса устроила ему экскурсию, в конце которой у него закружилась голова от фресок, мрамора, статуй Кановы, картин Рембрандта и Веласкеса. Для интерьера своей картины Серов избрал маленькую и скромную (по сравнению с другими комнатами Юсуповского дворца) гостиную. Утвердив платье и шпица, он принялся за работу, которая потребовала 80 сеансов. «Я худела, снова набирала и снова теряла, а Серов писал мой портрет, и ему было мало, он рисовал еще и еще!» принцесса сказала позже.
Портрет был встречен без особого энтузиазма. Критики упрекали Серова в нарочитой позе модели, в чрезмерной простоте композиции, диссонирующей с обилием «тревожно-изогнутых линий», в том, что жемчужное лицо Юсуповой выглядело маской формальной учтивости, в общем чувстве напряжения.
Судя по всему, княгиня отчасти согласилась с этим: по некоторым сведениям, Юсуповы собирались вырезать из портрета овал с ее лицом, но, к счастью, не решились.
Как бы то ни было, неоднозначный портрет не помешал Валентину Серову и Зинаиде Юсуповой остаться хорошими друзьями. Когда осенью 1903 года Серов тяжело заболел и перенес сложную операцию, Юсуповы одними из первых проявили заботу и готовность помочь. Позже, находясь в Европе, Серов прислал Зинаиде Николаевне скромный сувенир — игрушечную обезьянку. И княгиня Юсупова, одна из богатейших русских аристократок, была тронута этим знаком внимания.
Кстати, сам Серов остался доволен портретом. Особенно ему нравилась улыбка принцессы на его холсте. Этот факт с гордостью отметил в воспоминаниях сын Юсуповой, граф Феликс Сумароков-Эльстон. «Особенно обрадовался Серов, когда ему удалось нарисовать улыбку моей матери, которую он очень любил», — писал он. «Он любил и подвижность ее лица, и ее красоту».
Автор Андрей Зимоглядов
Княгиня Зинаида Юсупова, Фотография, картинки и права на изображение.
Рис. MPN-269894
agefotostock ®
место, где можно найти все
визуальный контент по правильной цене
Купить это изображение сейчас…
Выберите лицензию, которая лучше всего соответствует вашим потребностям
| Частное использование/презентация | | 69,99 $ | |
| Информативный сайт | | 99,99 $ | |
| Издательский. Книга внутри | | 149,99 $ | |
| Журнал и информационные бюллетени. Внутреннее использование | | $179.99 |
99}»>Рассчитать стоимость другой лицензии
Доступно только для РЕДАКЦИОННОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
Купи сейчас
Добавить в корзину
ДОСТАВКА: Изображение сжато как JPG
Код изображения:
МПН-269894
Фотограф:
Коллекция:
Исторические виды
Пользовательская лицензия:
Управление правами
Дата съемки:
07.
01.2020
Наличие высокого разрешения:
до л
26 МБ
А4
(3543 х 2657 пикселей —
11,8 «х 8,9″»-
300 точек на дюйм)
Public Domain: Насколько нам известно, это фотография Public Domain. Срок действия авторских прав истек, или правообладатель отказался от своих прав. agefotostock взимает с вас плату за работу по ее хранению, проверке и улучшению технического качества, просмотру Информации и предоставлению вам доступа к файлу с высоким разрешением.
Релизы: для этого образа нет подписанных релизов.
Доступность: Доступность изображения не может быть гарантирована до момента покупки.
×
Изображение композиции
Вы можете использовать это изображение в течение 30 дней после загрузки (период оценки) только для внутренней проверки и оценки (макетов и композиций), чтобы определить, соответствует ли оно необходимым требованиям для предполагаемого использования.