Женщина в никабе: Sucuri WebSite Firewall — Access Denied

Предельно откровенно о никабе

Откровенно о никабе

АльхамдулиЛлях, мусульманок сейчас много. Мы, сестры, все разные и носим разную одежду. Каждая из нас делает свой выбор. Мусульманка в никабе или джильбабе тоже становится уже не редкостью. Сестры-мусульманки или просто интересующиеся Исламом задают вопрос: легко ли ходить в такой одежде в стране, где большинство населения христиане либо несоблюдающие мусульмане? Поэтому сестры, которые носят такую одежду, решили поделиться своим опытом и ощущением. Инша Аллах, в этом будет польза для мусульманок. Сегодня о своем опыте пишет сестра Сафия, русская мусульманка, которая уже писала для нашего сайта о себе. И теперь ее рассказ о никабе.

Почему никаб?

В Казань я приехала из города, где даже на простой платок реагируют со злобой. Никаб там почти не носят. Если и носят – то, скорее всего, это будут мусульманки с неправильными убеждениями, и в итоге складывается общественное мнение, будто в черном никабе ходят только ваххабиты. Так вот: нет, не только ваххабиты носят никаб! И приписывать закрытие лица исключительно заблудшим – дело нехорошее. Если вы видите женщину в никабе, пусть даже в черном, думайте, что это Ахлю-с-Сунна, пока не доказано обратное. Ведь именно так одевались суннитки в исламском государстве.

АльхамдулиЛлях, я никогда не относилась к никабу плохо, мне хотелось его носить, но, тем не менее, долгое время в России я себя в нем совершенно не представляла. Мне казалось, что сунниток в никабе в России практически не бывает, и выделяться не хотелось. Однако со временем, после переезда в Татарстан, я стала смотреть на никаб иначе. В платке тут ходить легко, так что первое время я все удивлялась, почему на меня не обращают внимания. Ношение платка здесь воспринимается так, как и должно восприниматься, – не как подвиг, а как нормальная практика. И тогда я отметила, что здесь можно было бы носить даже никаб. Это стало первым шагом.
В моем окружении были сестры с правильной акыдой, которые при этом закрывали лицо. Они не выглядели страдающими мученицами, и их одежда в высшей степени соответствовала Шариату. В какой-то момент мысль покрыться полностью мне перестала казаться невыполнимой в России. И тогда я надела никаб. И стало хорошо.

В никабе как в домике. Тебя никто не видит, и от этого спокойно. Можно не волноваться о том, что мужчины на тебя смотрят. Ничего не смущает. Одежда струится так красиво, что захватывает дух. Перчатки берегут руки от невольных контактов с продавцами фруктов. Черный никаб напоминает арабские страны, светлый никаб напоминает классическую афганскую бурку. Понимаешь, что так и надо. Это поддерживает.

Детям очень интересно. Они смотрят во все глаза и спрашивают что-нибудь в духе: «А зачем вам маска?» Интересно и тем, кто знал тебя с открытым лицом. Продавщица-немусульманка спрашивает: «У вас праздник какой-то, что лицо закрыли?» Подруги расспрашивают, что и как. В целом очень похоже на первые дни в платке: тебе самой непривычно, а все вокруг задают вопросы. Недели через две-три этот этап проходит.

Негативная реакция? Да, есть, но не так часто, как ожидаешь. Причем здесь она, как правило, имеет необычный вид: «Это, наверное, радикалы. Татарские бабушки носили косынки – и ничего. А эти вообще лицо закрывают. Смотреть тошно». Иногда – о ужас – так думают несоблюдающие этнические мусульмане. Не знаю, кто насадил эту исламофобскую идею, что никаб – это обычай арабов, а не составляющая Ислама. Перед нами явный признак того, что многие принимают за весь Ислам лишь часть Ислама. Что будет, если Ислам потребует того, что этим людям покажется диким? Неизвестно.

Иногда крестятся, иногда предпочитают не общаться – ничего особенного, действительно. Опыт жизни в городе, где мусульман не любят, меня хорошо подготовил. И в любом случае реакция окружающих кажется куда менее выраженной, чем ты ждешь. Да, смотрят, да, иногда комментируют, но в целом живешь как жила. Сложности возникают из-за иного.

«Зачем вы закрываете лицо? Неужели нельзя ходить, как все остальные мусульманки, просто в платке?» Непонятно, как отвечать. Если я скажу, что закрывать лицо обязательно (это законное мнение в Исламе, которому я следую), то мой собеседник либо мне не поверит и сочтет религиозным фанатиком, либо решит, что все остальные мусульманки одеваются не по Исламу, а это не так, ведь есть мнение, что лицо открывать можно. Я обычно отвечаю, что закрывать лицо желательно, но меня все равно не особо понимают, потому что в глазах людей, далеких от Шариата, желательно – это что-то непонятное, зачем же делать так, если можно не делать.

И как бороться с рия (показушничеством, совершением действий напоказ), игрой на публику? Когда я впервые надела никаб, мне показалось, что это духовное возвышение. Смотришь на других – и спрашиваешь себя, ну почему они так не ходят, это же так просто: раз, два, затягиваешь завязки, перекидываешь ткань на лицо, вот и вся сложность. Я мгновенно забыла, что еще вчера ходила с открытым лицом. Это все – игра на публику, гордыня, и она, к сожалению, в наше время часто сопутствует соблюдению Шариата во внешнем, в заметных делах. Но, как правильно рассказывал один хороший талибуль-ильм, постоянное, ежедневное соблюдение какой-то вещи помогает привыкнуть к ней – и рия уходит. Не могу сказать, что поборола нафс окончательно, но сейчас, спустя какое-то время, я гораздо меньше внимания обращаю на реакцию окружающих и на свой никаб в принципе. Вот вы помните, как привыкали к платку? То же самое происходит и с никабом: ты привыкаешь, причем быстрее, чем думаешь.

Стоит ли тогда закрывать лицо, если это сопряжено с таким самолюбованием? Нет ли в этом ошибки: соблюдая внешнее, не теряешь ли внутреннее? Я думаю, что такие вопросы суть наущения шайтана, ведь в соблюдении Шариата не может быть ничего плохого. Конечно, надо очищать сердце от показушничества. Эта болезнь лечится временем, таваккулем, осознанием того, что никакой твоей заслуги в том или ином решении нет и быть не может. И, конечно, необходимо получать шариатские знания.

В никабе не получается быть невежливой. С одной стороны, в какой-то момент понимаешь, что выглядишь, как жительница благословенного халифата, а внутри тебя – все те же пороки и невежество. И с этим надо что-то делать, ведь нельзя позорить одежду праведной мусульманки. С другой стороны, очевидно, что к женщине в никабе относятся в нашей стране настороженно, и, если мы будем вести себя неподобающим образом, в их глазах это сразу запишется нам в минус, усилит недоверие и настороженность – кому оно надо.

Лет пять-шесть назад мусульманки Казани только начинали покрываться, носить платок. И всем это казалось диким и непривычным, люди высмеивали покрытых женщин, не давали им жить спокойно. А потом привыкли. И сейчас известно, что в Казани носить платок легко. Теперь то же самое происходит с никабами. Мусульманок с закрытым лицом воспринимают как нечто странное, мол, арабская мода и радикализм. Но, иншаАллах, пройдет время, никабов на улицах станет больше, люди перестанут обращать на них внимания, и это станет нашей победой. И, иншаАллах, тем, кто был в числе первых, будет саваб, ведь тому, кто возродит забытую Сунну, положена награда за его собственное действие и награда тех, кто последует за ним. А ведь никаб, по одному из мнений, даже не Сунна, а ваджиб.

Девушки все чаще носят хиджаб и никаб, однако некоторые просто хотят замуж

НИКАБ НА СМЕНУ ХИДЖАБУ

Прошел почти год с тех пор, как 18-летняя Фатима из Душанбе начала носить никаб — мусульманский женский головной убор, закрывающий лицо, с узкой прорезью для глаз, и достаточно широкое платье, которое скрывает фигуру, чтобы не привлекать напористых взоров мужчин.

В разговоре с репортером Таджикской редакции Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» Фатима сказала, что в течение некоторого времени она изучала ислам и в конечном итоге пришла к выводу, что ношение никаба соответствует её религиозным убеждениям.

«На улице люди смотрят на меня. Некоторые из них называют меня «ниньзя», но я не забочусь об этом. Потому что это делает мою веру

Некоторые из них называют меня «ниньзя», но я не забочусь об этом. Потому что это делает мою веру ещё сильнее.

ещё сильнее», — говорит таджикская девушка.

В прошлом году в Таджикистане количество женщин в никабе значительно возросло. Такая тенденция прослеживается среди девушек-подростков и молодых женщин, проживающих в основном в столице.

Популярность никаба в Таджикистане возрастает, несмотря на частичный запрет, введенный в 2007 году на исламское женское одеяние — хиджаб. В государственных учреждениях, некоторых общественных местах и магазинах ношение хиджаба, который так популярен среди многих таджикских женщин-мусульманок, не разрешается.

Таджикские власти запретили носить хиджаб на том основании, что это одеяние является ненужным, привнесенным из-за рубежа и имеет отрицательные последствия для страны. Некоторые школьницы и студентки, отказавшиеся подчиняться официальным требованиям, были исключены из школ и университетов.

Учительница средней школы в таджикском городе Ходжент, Сурайё Набиева, объясняет дилемму, с которой столкнулись власти Таджикистана. «Мы думали, что хиджаб был крайностью. Теперь есть никаб, в сравнении с которым хиджаб выглядит более умеренным», — говорит учительница.

ОБРАТНЫЙ ЭФФЕКТ

Напомним, что недавно (впервые в Европе) нижняя палата парламента Бельгии одобрила законопроект, запрещающий ношение паранджи в общественных местах. Принятие закона может приравнять ношение паранджи к уголовному преступлению. Аналогичный законопроект собираются разработать и во Франции.

Мусульманка в парандже. Сент-Денис, недалеко от Парижа. 2 апреля 2010 года.

Пока таджикские власти обдумывают эту ситуацию, эксперты утверждают, что общие запреты на одежду не в состоянии сдержать зарубежное религиозное влияние. Кроме того, по их мнению, это может вызвать противоположный эффект.

Многие в Таджикистане, где преобладает мусульманское население, расценивают никаб как элемент арабской культуры, не соответствующий учениям суннитского течения в исламе — ханафии, приверженцами которого являются многие таджикские мусульмане. Отметим, что ханафия не требует от женщины закрывать свое лицо.

Между тем Совет улемов Таджикистана, поддерживаемый государством независимый религиозный орган, обратился к женщинам с просьбой придерживаться национальных традиций и носить таджикский женский костюм, состоящий из красочного платья средней длины и брюк.

Но поскольку влияние религии в таджикском обществе растет, эксперты говорят, что соответственно можно ожидать и роста количества женщин, предпочитающих надевать хиджаб или никаб.

Наблюдатели говорят, что выделение этих верующих и тщательный контроль над ними не приведет к тому, что это как-то уменьшит их веру или остановит их попытку поиска веры вне традиций ханафии.

НАРУШЕНИЕ КОНСТИТУЦИИ

18-летняя Фатима из Душанбе говорит, что ее решение носить никаб привело к притеснениям со стороны прохожих, которые общаются с ней с подозрением и даже называют иногда ваххабиткой. Термин «ваххабит» широко используется в Таджикистане.

Бахтиёр Насруллоев, юрист по семейному праву и правам женщин, проводит кампанию по отмене запрета на ношение головных платков в таджикских школах. Он ссылается на негативные аспекты законодательства.

«Запрет нарушает Конституцию Таджикистана в двух направлениях. Во-первых, в соответствии с законом каждый гражданин республики имеет право исповедовать религию по своему выбору. И во-вторых, каждый гражданин имеет право на образование.

Запрет на получение образования этих молодых женщин из-за того, что они носят хиджаб, противоречит законодательству Республики Таджикистан.

Запрет на получение образования этих молодых женщин из-за того, что они носят хиджаб, противоречит законодательству Республики Таджикистан», — говорит Бахтиёр Насруллоев.

Когда три года назад министерство образования Таджикистана ввело запрет на ношение хиджаба в школах, некоторые эксперты высказывали мнение о том, что такой запрет будет иметь обратный эффект и даже может привести к тому, что женщины-мусульманки будут выбирать более закрытые одеяния, чем хиджаб.

Юрист Бахтиёр Насруллоев утверждает, что запрет хиджаба является просто плохой идеей. За последние два-три года в Таджикистане многие мусульманки были вынуждены снять хиджаб, чтобы учиться в университетах или школах. Но десятки из тех, кто отказались снять хиджаб, были изгнаны из учебных заведений.

Впоследствии это вызвало критику со стороны родителей девушек-мусульманок и религиозных консервативных групп, в том числе Партии исламского возрождения Таджикистана, а также некоторых правозащитников. Они обвиняют министерство образования в нарушении прав граждан. По крайней мере одна из студенток подала в суд на министерство, но ей не удалось выиграть процесс.

ЖЕНЩИН В ХИДЖАБЕ ВСЕ БОЛЬШЕ

Но подобные критические замечания не повлияли на чиновников в сфере образования, они до сих пор запрещают ношение хиджаба. Студентка Таджикского национального университета Ганджина Шарифова 26 апреля этого года была исключена за ношение религиозного одеяния.

«Я всегда следовала запрету, когда находилась в здании университета. И надевала хиджаб только после выхода из здания. Но ректор вуза увидел меня в хиджабе по пути в общежитие», — говорит таджикская студентка.

Ясно одно, что сторонники и критики ношения хиджаба или никаба сходятся в одном – тенденция ходить в хиджабе имеет устойчивый рост в Таджикистане. Влияние ислама растет среди людей, особенно среди молодого поколения.

Некоторые муллы в Таджикистане говорят, что все больше детей школьного возраста посещают мечеть для вечерней молитвы и проповеди, по сравнению со взрослыми в возрасте за 30–40 лет. Муллы и биби-муллы (в таджикском языке употребляется к муллам-женщинам) считаются наиболее уважаемыми и влиятельными людьми в районах, где проживают.

Многие родители отправляют своих детей к муллам и биби-муллам по крайней мере раз в неделю для изучения Корана и обучения религии. При этом им могут по-разному толковать требования к одежде.

До сих пор ношение никаба наблюдалось в основном в столице страны — Душанбе. Но учительница из Ходжента Сурайё Набиева говорит, что не потребуется много времени для распространения этой тенденции и в другие регионы Таджикистана.

«Мне не нравится никаб. Никто из членов моей семьи и друзей не одобряет это. Но я боюсь, что он становится атрибутом повседневной жизни, и никто, кажется, не в состоянии остановить это», — сказала таджикская учительница.

ЖЕНИХИ ПРЕДПОЧИТАЮТ НЕВЕСТ В ХИДЖАБЕ

Пока в Таджикистане растет число женщин, предпочитающих носить исламское женское одеяние хиджаб и никаб, в соседнем Узбекистане начался сезон свадеб. И как сообщила Узбекская редакция Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода», узбекские парни изъявляют все больше желания жениться на девушках в хиджабах.

28-летний Надыр из Ташкента в скором времени вернется из Южной Кореи на родину. Он говорит, что, вернувшись домой из дальней поездки, планирует жениться.

«Я ищу для себя девушку в хиджабе. В семье характер мужа и жены и их отношение к жизни должны быть одинаковыми. Я сам читаю намаз, и если моя супруга не будет религиозной, то у нас в семье появятся разногласия. Для того чтобы в дальнейшем моя семья не распалась, я ищу для себя девушку в хиджабе», — говорит Надыр.

24- летний Анвар также хочет жениться на девушке в хиджабе. Сейчас проживающему в Европе Анвару родители ищут в Ташкенте девушку в хиджабе.

«Я сам очень ревнивый человек и не хочу, чтобы в будущем чужой мужчина смотрел на мою жену. Потому хочу, чтобы моя жена была в хиджабе. Ведь ношение хиджаба является одним из требований в исламе. Душа будет намного спокойней, если жена будет одета в

Я сам очень ревнивый человек и не хочу, чтобы в будущем чужой мужчина смотрел на мою жену. Потому хочу, чтобы моя жена была в хиджабе.

хиджаб. К тому же, она будет воспитывать моих детей по традициям ислама», — сказал Анвар.

ХИДЖАБ ДЛЯ ЗАМУЖЕСТВА

Жительница Ташкента Дильбар говорит репортеру Узбекской редакции Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода», что в последнее время большинство в Узбекистане предпочитает сватать девушек в хиджабе.

«Я сама свидетельница того, как увеличилась потребность к девушкам в хиджабе. Если 14-летняя девочка носит хиджаб, то уже к ней начинают свататься, спрашивать, когда её выдадут замуж. Девушек в хиджабе выдают замуж молоденькими. Например, в моем окружении очень много незамужних девушек, которые не носят хиджаб. По сравнению с девушками в хиджабе, среди тех, кто не носит такое одеяние, много незамужних», — говорит собеседница из Ташкента.

Как сообщает Узбекская редакция Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода», большинство узбекских парней, обучавшихся или работавших за рубежом, предпочитают жениться на девушках в хиджабе.

Жительница Ташкента Дильбар говорит, что именно по этой причине в Ташкенте растет число девушек в хиджабе. По её словам, в большинстве случаев многие из них надевают это одеяние всего лишь для внешней видимости.

Мусульманка в хиджабе на рынке в Ташкенте. 7 октября 2007 года.

«Среди них есть такие, которые надели хиджаб только для того, чтобы выйти замуж. Действительно, здесь распространены разговоры о том, что если девушка наденет хиджаб, то выйдет замуж. Но видя на улице девушку в хиджабе, нельзя думать, что она истинно верующая. Потому что она могла надеть хиджаб только затем, чтобы выйти замуж. Парни ставят условия своим девушкам, что если те наденут хиджаб, то они женятся на них. Я видела девушек, которые говорили: «Мне надоел этот платок. Надеваю его только по требованию семьи». В последнее время трудно определить, кто из девушек в хиджабе является истинно верующей», — говорит Дильбар.

Но в то же время нельзя считать, что и все узбекские парни предпочитают связать свою жизнь с девушкой в хиджабе. Проживающий в настоящее время в Праге 26-летний Бахадыр говорит, что его избранница является христианкой.

«Я тоже хотел бы жениться на девушке в хиджабе, но есть и другая сторона –сердце. Несколько лет назад мой отец женился на христианке. Со мной случилась такая же история. Моя избранница — христианка. Сначала я должен объяснить ей религию, про христианство, ислам. В религии нет запретов. Некоторые говорят, что мусульманину нельзя жениться на христианке, еврейке. Это не правильно, им можно жениться. Просто жене нужно объяснить ислам. Если поймет — то поймет, если не поймет — то её нельзя заставлять», — сказал Бахадыр.

ВЕРУЮЩИЕ ЗА РЕШЕТКОЙ

Стоит отметить, что, несмотря на рост количества женщин в Узбекистане, предпочитающих надевать хиджаб и закрывать лицо никабом, официальный Ташкент в течение нескольких лет борется за искоренение ультраконсервативного мусульманского одеяния, которое стало неотъемлемым атрибутом веры и повседневной жизни в стране.

Последние несколько лет в Узбекистане, считавшемся самой мусульманской страной в Центральной Азии, чрезмерное религиозное рвение не только не поощрялось, но и жестоко каралось властями.

Правозащитники утверждают, что на сегодняшний день за решеткой оказались тысячи последователей нетрадиционных мусульманских организаций, среди которых есть много женщин. Эксперты говорят, что многие из них наказаны просто за то, что следовали консервативным канонам ислама.

Ношение никаба в Великобритании: что такое британская культура?

После противоречивых комментариев Бориса Джонсона в прошлом месяце вновь разгорелись дебаты вокруг никаба и его совместимости с «британскими ценностями». Анна Пиела отмечает, что голоса носящих никаб часто остаются в стороне в этих дебатах. Женщины подчеркивают продолжающееся преобладание фиксированного представления о британской принадлежности, которое оставляет мало места для отказа многих британских мусульман от подхода «или-или» к идентичности.

Flickr, Steve, Creative Commons

Последний спор о никабе, разожженный в августе 2018 года Борисом Джонсоном, побудил меня подвести итоги рассказов о никабе, присутствующих в СМИ с 2006 года. Операция члена парламента в никабе кажется преуменьшенной, даже безобидной: «Мне было неловко разговаривать с кем-то, кого я не мог видеть»; «Разговор имел бы большую ценность, если бы дама сняла с лица повязку», — писал он в своей колонке в Lancashire Telegraph в 2006 году.

Двенадцать лет спустя тот факт, что некоторые мусульманки предпочитают закрывать лица на публике, все еще снова и снова упоминается политиками, которые больше не используют свои риторические удары в своей гонке за политическая канава. Сравните предварительную критику Джека Стро с колонкой Бориса Джонсона в Daily Telegraph , где он писал, что чувствует себя «полностью вправе» видеть лица своих избирателей и что женщины, закрывающие лица, выглядят как «почтовые ящики» и «грабители банков». Вежливость в дебатах о никабах явно снизилась на одну-две ступени за последнее десятилетие.

Народный интерес к жизни тех, кто носит никаб, обычно вспыхивает вскоре после того, как произносятся такие неприятные слова, и общественные деятели на обоих концах политического спектра уже в сотый раз имеют возможность подтвердить свою позицию по поводу никаба. Все чаще женщинам, которые носят никаб, предоставляется платформа, с которой они могут защищаться в такие моменты. Тем не менее, их взгляды приветствуются, если они являются «ответом» на любое противоречивое или оскорбительное мнение, которое политик счел уместным поделиться с широкой общественностью. Их редко приветствуют, когда они приходят в СМИ со своей собственной повесткой дня.

Несмотря на разницу в стиле, заявления Стро и Джонсона выявили схожее мнение: они предпочитают видеть лицо собеседника. Однако, чтобы подтвердить это личное предпочтение, они оба сослались на кажущуюся объективной конструкцию «британской культуры», где, по-видимому, полный обзор лиц друг друга является sine qua non для общения. Забудьте о телефонных звонках, текстовых сообщениях, электронной почте, подкастах или старой доброй беспроводной связи. Лицо упрямой мусульманки должно быть открыто (мужскому) взгляду. Любопытно, что почти всегда ссору в никабе начинает мужчина.

Стро был, по крайней мере, честен, когда писал, что «очень многие суждения, которые мы все делаем о других людях, исходят из того, что мы видим их лица». Так что речь идет о его свободе выносить суждения, а также о простоте общения. Неясно, какие суждения намеревался вынести Джек Стро. Было ли это о том, насколько красивой была женщина? Какой оттенок кожи у нее был? Или он действительно думал, что каким-то образом вид ее рта гарантирует, что он сможет уловить любую нечестность?

Дискомфорт Джека Строу был ощутим в его комментарии в той же статье о том, что на самом деле он задумался о разговоре с женщиной в никабе и ее мужем, оба из которых говорили с безупречным английским акцентом и окончили британские университеты. . По его мнению, существовало несоответствие между тем фактом, что женщина, которая прекрасно говорила по-английски и была образованной, также носила никаб. Другими словами, у нее был отличный шанс «сойти» за хорошего, ассимилированного иммигранта, и она его отвергла. Она могла бы играть в игру, в которой иммигранты почти всегда проигрывают, но играют как хороший спорт, но она этого не сделала. Это краткое упоминание об этом обмене мнениями описывает одну категорию реакций на никаб, которую можно обозначить как РАЗОЧАРОВАНИЕ и ВОЗМУЩЕНИЕ. Вы могли принять мою «культуру», но в конце концов сочли это нежелательным! Почему?

В 2013 году, когда разгорелась очередная ссора из-за никаба, мне очень хотелось выйти за рамки заезженных стереотипов о том, что другие думают о никабе, и попытаться понять жизнь и взгляды женщин, которые его носят. Я просматривал Интернет в поисках любой статьи, журналистской или академической, которая могла бы пролить свет на жизнь этих женщин, упрямых героинь нарративов о никабах («жертв», «террористов» или упрямых отказников от возможностей, которые Запад, очевидно, позволяет себе женщин). Там было три или четыре статьи, все в местной прессе, где женщинам в никабах давали возможность высказаться. Это было поразительно, учитывая сотни колонок, в которых журналисты высказывали свое мнение о никабе, не удосужившись поговорить с женщиной, которая его носит. Найти его в большом городе не так уж и сложно. По моему опыту (а я разговаривал с более чем 30 теми, кто носит никаб), они хотят, чтобы их услышали.

Одна из женщин в никабах, у которых я брала интервью, шотландка и антрополог, принявшая ислам, прокомментировала эссенциализированное британство, которое требует предоставления дополнительных привилегий тем, кто у власти:

Это то, что мы называем в антропологии « этноцентрический». И это очень колониальное британство. Это норма, все остальное – девиантное, отрицательное или положительное. Принимая этот британский или колониальный взгляд белых англосаксонских мужчин на жизнь за норму, все, что выходит за его пределы, является девиантным.

Она правильно определила девиантность, связанную с никабом, а также источник этой идентификации — белых влиятельных англо-саксонских мужчин, которые восходят к эпохе Империи как к «золотому времени» для британцев. Далее она размышляла о влиянии таких идей на жизнь этнических меньшинств:

Когда вы пытаетесь, например, ассимилировать нас, заставить нас стать тем, что вы считаете британским (выделено мной — AP), вот в чем проблема. возникает, и именно тогда мы все законно встаем и говорим: «Я отличаюсь от вас, и я хочу отличаться от вас». Не то чтобы я не хотел быть британцем, просто у меня свой образ жизни.

Британская идентичность, которую она предлагает здесь, разнообразна и гибка, основанная на признании того, что британский характер включает в себя различные образы жизни и системы ценностей. Несмотря на внутренние различия в идентичности (например, между югом и севером Англии), белое английское население не так стремится принять эту идею разнообразия как обогащения. Согласно опросу YouGov 2016 года, 57% британцев поддержали бы «запрет паранджи».

В это число входят и некоторые мусульмане. Многие женщины, с которыми я разговаривала, рассказывали мне, что их мусульманские семьи из среднего класса возмущались тем, что их дочери носили вуаль. Мне объяснили, что после борьбы с расизмом в 60-х, 70-х и 80-х годах они получили более высокий социально-экономический статус благодаря образованию и не могли понять, почему женщины добровольно подвергают себя исламофобии, «новому расизму». Семьи опасались, что их с трудом заработанное положение в обществе будет подорвано общением с родственницами, принимающими религиозную практику, считающуюся отсталой и фундаменталистской. Одна британская пакистанка рассказала мне о серьезном конфликте в семье, когда они поняли, что она приняла никаб:

Вся моя семья, есть… дантисты, доктора, вы знаете, они британцы (…) они отреклись от меня, когда я надел его, и даже сегодня я не могу пойти туда [семейный дом] со своим никаб на. (…) Мне нужно, чтобы мои дети пошли навестить маму, а сейчас моя мама старая, знаете ли, и я не хочу ее расстраивать, поэтому я оставляю свой никаб, когда иду туда.

В своем рассказе она связала тот факт, что ее родственники были образованы, со стремлением стать британцами, и это именно то, о чем сокрушался Джек Стро по поводу отказа своего избирателя в 2006 году. видели с ней на публике, что влияет на ее отношения с ними:

Я гуляла с сестрами. И моя сестра сказала мне, ты собираешься делать ниндзя? И я сказал, нет, я сниму это сейчас, потому что они были со мной раньше, и я был в этом, нет, я удалю это. Я сказала, что надену хиджаб, состоящий из двух частей, но не буду носить никаб.

Эпитет «ниндзя» был особенно обидным, поскольку это распространенное исламофобское оскорбление, которое бросают на улицах в адрес носящих никаб (см. Chakraborti and Zempi, 2014). Подобно тому, как другая семья наказывала моего собеседника, дистанцирование от никаба со стороны сестры, вероятно, представляло собой демонстрацию «традиционной» британскости, так же, как и другие действия, описанные этой женщиной в контексте ее семьи:

У меня просто такое чувство, что [в Великобритании] «вы можете быть мусульманином, если хотите, но вы должны смешаться с нами», как они. Я имею в виду, просто наблюдая за своей семьей, у них, знаете ли, в доме есть пианино, они ходят на уроки музыки и, знаете, ставят рождественские представления. Мои племянницы одеты как Мария, Иисус и все такое, и они показывают мне, и я такой: «О! Мммм!», потому что вы знаете, что каждый имеет право жить так, как он хочет.

Такие нарративы свидетельствуют о расколе в мусульманских, в основном британских пакистанских, общинах Великобритании, где первое поколение мигрантов коллективно усердно трудилось над накоплением культурного, социального и экономического капитала и часто сталкивалось с расизмом. Некоторые представители последующих поколений отвергают эти столицы и перестраивают свою жизнь в соответствии с различными исламскими правилами, отвергая то, что они считают британским и пакистанским «культурным осадком». Причина, по которой все женщины, с которыми я беседовала, носила никаб, заключалась не только в том, что они приняли «другой образ жизни» ради него самого, и не в том, что это «культурная вещь», как часто предполагают. Все они говорили о крепких отношениях с Богом и о желании сохранить свою скромность и подражать женам Пророка, закрывавшим лица.

Эти мотивы часто отвергаются теми, кто претендует на определенный авторитет в исламе: учеными, академиками, даже мирянами-мусульманами и немусульманами (как это сделал Джек Стро в своей статье 2006 года). Критика заключается в том, что в Коране не упоминается никаб, который, следовательно, не требуется в исламе. Этот аргумент испорчен западным пониманием того, чем является и чем не является религиозная практика: вопреки распространенному убеждению, не только доктрина (текстовые источники, такие как Писание) определяет религиозную практику, но и ее популярные интерпретации, которые развивались с течением времени. Одним из примеров такой практики является хиджаб, который часто повсеместно воспринимается как «символ ислама», хотя, как и никаб, он отсутствует в исламской доктрине, где упоминается только прикрытие «украшений». Толкование остается за верующим, что это за украшения. Многие мусульманки интерпретируют это как прикрытие декольте, но не головы, в то время как другие считают, что это означает волосы; некоторые, как и мои собеседники, интерпретируют это как волосы и лицо или его часть. Все это является частью толковательного разнообразия ислама.

Об авторе

Анна Пиела имеет докторскую степень в области женских исследований Йоркского университета. Она работала лектором по религиоведению, а сейчас является приглашенным научным сотрудником по женским, гендерным и сексуальным исследованиям в Северо-восточном университете в Бостоне, США. Полные результаты проекта никаба будут опубликованы Bloomsbury в виде ее второй книги «Ношение никаба: формирование идентичности среди мусульманских женщин в Великобритании и США ». Она также написала более короткие произведения (в Public Spirit и New Statesman ), посвященные британским спорам по поводу никаба. Ее блог находится по адресу https://annamagdalenapiela.wordpress.com/, а твиты — на @annapiela999.

Примечание. В этом материале представлена ​​точка зрения автора, а не позиция блога LSE Religion and Global Society или Лондонской школы экономики.

Ношение никаба: женщины-мусульманки в Великобритании и США, автор ANNA PIELA | Социология религии

Фильтр поиска панели навигации

Социология религииЭтот выпускСоциология религииКнигиЖурналыOxford Academic
Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Социология религииЭтот выпускСоциология религииКнигиЖурналыOxford Academic
Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

Журнальная статья

Получить доступ

Ношение никаба: женщины-мусульманки в Великобритании и США

, по

АННА

ПИЕЛА

.

Лондон

:

Bloomsbury Publishing

,

2021

, 177 стр.; 90 долларов США (в твердом переплете).

Памела Дж. Прикетт

Памела Дж. Прикетт

Ищите другие работы этого автора на:

Оксфордский академический

Google ученый

Социология религии , Том 83, Выпуск 1, Весна 2022 г., Страницы 138–139, https://doi.org/10.1093/socrel/srab047

Опубликовано:

24 сентября 2021 г.

Фильтр поиска панели навигации

Социология религииЭтот выпускСоциология религииКнигиЖурналыOxford Academic
Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Социология религииЭтот выпускСоциология религииКнигиЖурналыOxford Academic
Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

Немногие темы в исламе вызывают такое общественное осуждение как со стороны мусульман, так и немусульман, как ношение чадры или никаба. Ряд европейских стран запретили его использование в общественных местах, что вызвало бурные споры о месте религии в светском обществе и исламе в целом. Книга Анны Пиела, Ношение никаба начинается с того, с чего начинаются многочисленные публичные конфликты вокруг никаба, анализируя освещение в СМИ использования и регулирования никаба, а также выбор и борьбу женщин, которые его носят. Как пишет Пиела: «Запрет никаба не связан с безопасностью… или защитой прав женщин. Речь идет об оскорблении того, что есть женщины, которые осмеливаются делать собственный выбор в отношении своих религиозных практик и тела» (стр. 5). Пиела критикует средства массовой информации, которые отдают предпочтение голосам немусульманских «экспертов» и так называемых прогрессивных мусульман, утверждая, что мы редко слышим от самих носителей никаба. Если бы мы это сделали, утверждает Пиела, мы бы лучше поняли, что мусульманские женщины, которые предпочитают закрывать лицо в общественных местах (физически и онлайн), глубоко рефлексируют в отношении этой практики, часто подвергаясь длительному процессу религиозного самоанализа, чтобы принять свое решение.

Раздел выпуска:

Обзоры книг

В настоящее время у вас нет доступа к этой статье.

Скачать все слайды

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

1. Нажмите Войти через свое учреждение.
2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
3. Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
2. Находясь на сайте общества, используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

• Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
• Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Стоимость подписки и заказ этого журнала

Варианты покупки книг и журналов в Oxford Academic

Кратковременный доступ

Чтобы приобрести краткосрочный доступ, пожалуйста, войдите в свой личный аккаунт выше.

У вас еще нет личного кабинета? регистр

Ношение никаба: женщины-мусульманки в Великобритании и США, автор АННА ПИЕЛА — доступ 24 часа

ЕВРО €41,00

32 фунта стерлингов

52 доллара США.

Реклама

Цитаты

Альтметрика

Дополнительная информация о метриках

Оповещения по электронной почте

Оповещение об активности статьи

Предварительные уведомления о статьях

Оповещение о новой проблеме

Получайте эксклюзивные предложения и обновления от Oxford Academic

Ссылки на статьи по телефону

• Последний
  

• Самые читаемые
  

• Самые цитируемые
  

Религия как ресурс во все более поляризованном обществе

Церкви, которые меняются: процессы изменения богослужений

Религия, раса и COVID-19: противостояние превосходству белых в условиях пандемии, Стейси М.