Красота это понятие: Красота — что это такое

Красота — это…

Понятие «красота» является одной из категорий эстетики (что это такое?) и означает совершенство – гармоничную совокупность свойств и качеств объекта, созерцание которого вызывает у человека чувство восторга, наслаждения.

В старославянском языке «красота» звучала, как «краса» – слово, состоящее из трех слогов, каждый из которых имеет свое значение:

1. К – соединение;
2. Ра – Бог;
3. Са – принадлежность.

Прилагательное «красивый» в том же языке звучало, как «красный» – цвет божественного проявления. То есть, красота – это то, чем наделен Бог, а красивый – имеющий черты Бога.

В русских толковых словарях красота интерпретируется (что это значит?), как оценка чего-либо прекрасного, восхитительного, замечательного.

Синонимы к слову: великолепие, изящество, прелесть, благолепие, живописность и др. Антонимы (что это такое?): безобразие, уродство, некрасивость.

Красота в повседневности

Где используется слово «красота» в повседневной жизни – к чему оно применимо? Если коротко, то потенциально ко всему:

1. людям – их внешним данным и внутреннему миру;
2. природе – растительности и животным;
3. искусство (что это?);
4. культура;
5. наука (что это такое?);
6. архитектура и т. д.

Красоту можно найти абсолютно везде.

Однако, несмотря на четкое определение, это явление воспринимается по-разному отдельными людьми: каждый из них имеет индивидуальную способность «высматривать» прекрасные объекты, а также вкладывает в понятие свое значение.

От чего зависит способность видеть красоту

1. На восприятие окружающего мира прямым образом влияет эмоциональный фон личности. Несчастный, грустный человек вряд ли заметит рядом с собой что-то хорошее. Он занят своими переживаниями, которые «рисуют» его действительность в серых тонах.

   И, наоборот, счастливый индивид всегда найдет повод порадоваться и увидеть красоту даже в мелочах.

2. Воспитание и характер (что это?) также влияют на видение окружающей действительности.

   Если ребенка с малых лет приучали к «прекрасному», прививали ему умение находить нечто красивое и получать эстетическое удовольствие, то во взрослой жизни его внимание автоматически будет вылавливать из среды объекты, которые он воспринимает совершенными.

   Знаете, есть такие люди – эстеты? Они творческие, глубокие душой, эмоциональные, духовно развитые. Они окружают себя красивыми вещами и друзьями, умеют видеть прекрасное буквально во всем — текущей воде из-под крана, рваных обоях и непонятных «каляках-маляках» эксцентричных художников.

   И есть те, кто ничего не чувствует даже при виде ниагарского водопада или северного сияния.

3. Еще один момент, влияющий на разность восприятия прекрасного, заключается в том, что лежит в картине мире (мировоззрении) каждого из нас.

   Например, если взять двух мужчин и расспросить их о женской привлекательности, то с большой долей вероятности они опишут совершенно разных женщин. Кому-то нравятся полные блондинки – некоторые мужчины считают их буквально эталоном красоты. Другие без ума от жгучих брюнеток, которые весят не более 50 кг.

   Проведя такой же эксперимент среди женской половины человечества, мы получим такой же результат – дамы дадут отличающие ответы на вопрос, что такое красота касательно мужчин.

   Одни без ума от партнера с горой мышц. Другие представительницы прекрасного пола считают «качков» людьми недалекими, неинтересными и в первую очередь смотрят на интеллект партнера.

Что такое красота в человеке

Цитата А.П.Чехова гласит: «В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».

Это крылатое выражение знает каждый, кто получил образование в российской школе: программа обучения предполагает знакомство с творчеством данного писателя.

Эту фразу часто используют ученики средних классов, когда пишут сочинение на тему «Что такое красота в человеке». Раскрывая ее суть, становится понятным, что человеческое совершенство – это про разные стороны индивида – их совокупность, а не только про внешность.

К примеру, если женщина наделена правильными чертами лица, складной фигурой, но при этом она злая и завистливая сплетница, то ее нельзя назвать красивой в полном смысле этого слова.

А вот красота души (милосердие, благородство, доброта, гуманность и т. д.) может быть сразу не замечена за уродливым лицом, но способна сделать любые внешние изъяны менее отталкивающими.

То же и с одеждой. Мало выглядеть чисто и опрятно. Нужно еще соответствовать своему внешнему виду внутренне.

Красивые люди помимо привлекательного наряда имеют чистые мысли и намерения, достойно ведут себя в обществе, не лгут, не лицемерят (что это значит?), доброжелательны к окружающим.

Это и есть гармония – когда внутри и снаружи одно и то же.

Человеческая красота нуждается в воспитании и развитии. С ней никто не рождается. Каждый день мы учимся чему-нибудь новому, становимся лучше, искореняем изъяны.

Женская красота в разных странах

Как писалось выше, разные люди видят красоту по-разному. В одной группе или стране разница восприятий не столь существенна. А вот два человека из разных стран могут иметь кардинально отличные взгляды на одни и те же вещи: что одному будет казаться прекрасным, другому – отвратительным. Например, как отличается женская красота в разных странах и континентах:

1. В Африке женщину с параметрами 90-60-90 сочли бы за больную, и ни один мужчина не взял бы ее замуж. На этом континенте идеалом красоты и здоровья считаются дамы с пышными формами.

   Полнота для африканцев – это показатель богатой, сытой жизни, а значит, и способности родить полноценное потомство.

2. В Латинской Америке также ценятся пышногрудые, длинноволосые девушки с массивными бедрами и тонкой талией. На худышку с узким тазом не взглянет ни один уважающий себя мужчина.

   Местные красотки наносят макияж по принципу «чем больше и ярче, тем лучше». У нас в России такой «индейской раскраски» точно не оценили бы.

3. Японки тратили раньше кучу денег на косметику, чтобы сделать свою кожу фарфорового цвета.
4. Девушки Китая носили раньше маленькую, тесную обувь, чтобы не дать ноге вырасти до большого размера.
   Также они специально косолапят – носки маленьких ступней, сведенные вовнутрь, притягивают мужчин. Попробуйте пройтись так по нашим тротуарам – в лучшем случае посочувствуют, в худшем обсмеют.
5. В Бирме девочкам с самого рождения начинают надевать на шею специальные кольца: каждый год их количество увеличивается. Это приводит к удлинению шеи, что является гарантом популярности среди мужского пола. Длина шеи может достигать 32см.
6. В США эталон красоты – это женщина с ярко-белыми зубами, большими ягодицами и маленькой грудью (импланты в пятой точке – широкое явление среди американок).

Автор статьи: Коваленко Лилия Сергеевна (психолог)

Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru

Красота — понятие относительное

История одной татуировки

Я – мастер тату, вгоняю людям под кожу краску, вырисовывая самые разные изображения. Работаю с удовольствием – в маленьком салоне почти в самом центре Москвы. «Мы не делаем наколок, мы делаем настоящие шедевры» – наш рекламный слоган. Большинство посетителей – девушки приятной наружности, все они хотят усилить свою сексапильность, нарисовав на ягодицах, лопатках, в зоне пупка или на лодыжке пантеру, розу, скорпиона. Чаще всего решение сделать татуировку принимают осознанно.
Совсем другое кино – отчаявшиеся домохозяйки, мы уже подумываем ввести ради них должность штатного психолога. С этими работать сложно – сначала плачут, рассказывая, что муж перестал обращать на них внимание, затем излагают историю всей своей жизни. В девяноста процентах случаев так и уходят ни с чем.
Есть и молодые пары, которые сначала увековечивают на своих телах имена друг друга, а спустя год-два приходят поодиночке их сводить.
И, конечно же, байкеры – куда же без них.
Родители считают, что я занимаюсь странным делом для человека, окончившего архитектурный вуз. Бабушка плюётся и называет меня маргиналом. Моей девушке в целом всё равно, главное, чтобы зарабатывал достаточно для походов в ночные клубы. Честно говоря, денег вполне хватает сразу на нескольких девушек, чем я часто пользуюсь.
А недавно к нам в салон зашёл совсем нетипичный посетитель – дедушка лет восьмидесяти. Сначала подумали, что он перепутал нас с соседней аптекой, хотя вывеску на двери сложно не заметить. Он остановился и несколько минут пристально всматривался в картинки на стенах. Глядя на него, я вдруг подумал, что хотел бы выглядеть так же в его возрасте: он совершенно не вызывал жалости, которую часто чувствуешь при виде стариков. От него не пахло нафталином, одет был опрятно и аккуратно.
Старик снял пальто, подсел к нам с напарником и твёрдо произнёс:
– Мне нужно навести наколку.
Только мы приготовились отбарабанить дежурный слоган салона, как дедушка закатал рукав рубашки и показал левую руку, на которой был наколот шестизначный номер.
– Это очень дорогая для меня вещь. Сможешь не испортить? – сурово посмотрев на меня, произнёс старик.
– Постараюсь, – замешкавшись, ответил я.
Тут свои пять копеек решил вставить Пашка, мой сменщик и неизменный напарник:
– Кажется, такой номер давали в концлагерях.
– Прикуси язык, – шепнул я.
– Да пусть. Это хорошо, что знает, – оборвал меня старик.
– Тогда зачем вам такая память? Может, лучше свести? – никак не мог успокоиться Пашка.
Повисла пауза. Я боялся взглянуть на старика, мне казалось, что такой вопрос задавать как минимум бестактно.
– Нет. Не хочу, – недружелюбно ответил он.
Разговор явно не клеился. Я встал, пододвинул клиентское кресло и попросил дедушку пересесть. Он исполнил мою просьбу, затем снова закатал рукав и положил руку на стол. Я стал настраивать лампу – свет упал на татуировку. Обычно работаю в перчатках, а тут мне до жути захотелось дотронуться до цифр голыми пальцами. Пробежала мысль: а смогу ли, вообще?
Я не решался дотронуться. Противно? Странно? Чувства были смешанные, сам себя не понимал. «Я же не фашист, не буду наводить эти цифры», – говорил внутренний голос. Пока вытаскивал всё необходимое, задумался: а чем тогда кололи? Какие были инструменты? Их раскаляли на огне? Совсем ничего об этом не знаю. Одна мысль опережала другую, и я неожиданно выдал:
– Кололи под наркозом? Обезболивали?
Старик с ухмылкой ответил:
– Ага. Ещё рюмочку шнапса и шоколадку давали.
– Шутите? Смешного мало. Откуда мне знать? – с обидой ответил я.
– А ты губы вареником не делай, – смягчившись, ответил старик. – Просто удивляюсь, что ничего вам не надо. Мы-то о вас думали, мечтали. А вам и неинтересно совсем, как это было.
– Было бы неинтересно, не спрашивал бы.
Продолжая подготовку, я пересилил страх и стал водить пальцем по татуировке, прощупывать кожу. Это важный момент – понимаешь, насколько грубая или, наоборот, тонкая кожа в том месте, где нужно вводить иглу. Я не мог сосредоточиться. Комбинация цифр постоянно лезла в сознание: 180560. Видимо, у меня было испуганное лицо, поэтому старик спросил:
– Хочешь знать, как это было?
– Хочу. Правда, хочу.
Он откашлялся, помолчал. Затем, глядя в сторону, заговорил:
– Я попал в Аушвиц-Биркенау в июле сорок четвёртого. Мне было четырнадцать. Настоящий еврейский ребёнок – никчёмный, не приспособленный к жизни. Мама решала за меня всё: что и когда есть, какой свитер надеть. До войны я был толстым, это было заметно даже в лагере. Один из немцев сказал, что меня убивать не стоит, смогу долго пропахать, жира хватит на несколько месяцев.
Больше всего я боялся провиниться – тогда бы меня загнали в камеру пыток. Это такой вертикальный бетонный пенал, чтобы протиснуться туда, нужно было пройти через узкую дверь. Даже самый худой взрослый мог находиться там только стоя. Там многие умирали, я бы точно не выдержал. Постоянно представлял жуткую картину: пытаюсь протиснуться в эту дверь, а немцы смеются и, упираясь сапогом мне в лицо, проталкивают внутрь.
Старик ненадолго замолчал, будто вспоминал какие-то детали, а может быть, думал о том, способны ли мы с напарником вообще понять его слова. Временами я забывал, что Пашка сидит рядом, мне казалось, что всё рассказывалось только для меня.
– Со мной в лагере была только мама, отца забрали уже давно, и мы могли только предполагать, что с ним. В сентябре мне исполнилось пятнадцать, и именно в день рождения сделали вот эту наколку. У каждого узника был такой номер. Я плакал от боли, обиды, страха – евреям по Закону вообще нельзя уродовать тело какими-либо изображениями, об этом мне рассказывал дедушка. А ещё он говорил, что любого, кто обидит еврея, Бог сильно накажет. А ведь я верил, фантазировал, как сильно все они будут мучиться, что всё им вернётся в десятикратном размере. Представлял, как их лица будут изуродованы татуировками, и даже получал от этого удовольствие.
Несмотря на моё настроение, мама попросила меня пройти по бараку и благословить всех на долгую жизнь: у нас считается, что именинник обладает особым даром, особым счастьем. Я подходил к каждому, все старались сделать радостные лица, ведь у меня был праздник. Иногда мне даже кажется, что я спас многих тем, что искренне просил у Бога вызволения для них.
Дойдя до угла барака, увидел девочку. Тогда мне сложно было определить, сколько ей лет, не слишком-то в этом разбирался. Она усердно пыталась стереть с запястья свой номер – тёрла землёй и грязной тряпкой. Рука была в крови от свежих уколов татуировочной иглы.
– Что ты делаешь? – воскликнул я. – Ты же умрёшь от заражения крови!
У нас в семье много поколений медиков, поэтому я понимал, о чём говорил.
– Ну и что? Лучше сдохнуть, чем быть таким уродом, – продолжая тереть, ответила она.
– Какой же ты урод? Ты очень красивая, – неожиданно для себя выпалил я.
Эти слова прозвучали очень нелепо в устах такого неуклюжего толстого парня.
А ведь она действительно была очень мила. До этого момента я никогда не задумывался о том, какой должна быть красивая девочка. Мне всегда казалось, что моя жена будет точно такой же, как мама – милая, добрая, всегда любящая отца. До войны мама была слегка полновата, маленького роста, с округлым носом, прямыми каштановыми волосами. У этой девочки была совсем другая внешность: рыжие кудрявые волосы, тонкая шея, тонкие черты лица, вздёрнутый нос и зелёные глаза. Обратил внимание на её длинные белые пальцы, они были просто созданы для пианино.
Я подсел к ней, и мы вместе стали рисовать на земле. Она знала, что у меня сегодня праздник, я чувствовал, что со мной ей не так одиноко. Несмотря на неразговорчивость, мне всё же удалось кое-что выспросить. Её звали Симона, ей шёл пятнадцатый год. В бараке у неё никого не было – родителей немцы забрали несколько месяцев назад как переводчиков, оставив Симу с бабушкой, которая вскоре умерла.
С того дня мы стали тянуться друг к другу. По крайней мере, мне так казалось. Сима была скрытной, возможно, так проявлялась защитная реакция. Порой я подумывал больше к ней не подходить: пусть бы посидела в одиночестве и поняла, нужна ей моя поддержка или нет.
Всё изменилось, когда Сима заболела, у неё началась горячка. Я сидел рядом и молился, вспоминая всё, чему меня учил дед: как правильно обращаться к Богу, как давать Ему обещания. И тогда я пообещал Небесам, что если она выживет, я стану для неё всем – братом, мужем, отцом, всеми теми, кого у неё отняла война. Приму любую роль, какую она сама для меня выберет. Я был готов убить любого, кто хоть как-то обидит мою Симону. Я был никто по сравнению с ней, умной, талантливой, неземной.
Она выжила. Из нашего барака почти все выжили, нас спасли в конце января сорок пятого. Не буду рассказывать об ужасах, всю жизнь стараюсь забыть их. Хочется помнить только минуты счастья, ведь они тоже были.
Мы стали жить одной семьёй: я, мама и наша Сима. Конечно, мы были как брат с сестрой, о другом сначала не могло быть и речи. Но внутренне я знал, что когда-нибудь мы обязательно поженимся.
Мама умерла, когда нам было восемнадцать – она заболела туберкулёзом ещё до лагеря. Спустя два года мы с Симой поженились. На свадьбе не было никого, кроме нас и раввина, который заключил наш брак перед Богом в подсобном помещении одного из городских складов Кракова.
Какое-то время мы ещё пытались найти родителей Симы, но безрезультатно. Создали хорошую семью, родили троих детей. Все трудности, а их было много, переносили вместе, сообща. Вечерами она играла для меня на пианино. В эти минуты не было на свете людей счастливее. Только в одном Сима подвела меня – ушла первой, шесть лет назад.
Сегодня мой день рождения – тот самый день, когда мне и ей сделали наколки. И в память о жизни, которую мы прожили вместе, я хочу навести этот номер, чтобы он был ярче. Чтобы не стёрся.
Он закончил. А мы молчали. Я не знал, что сказать и уместно ли говорить что-либо. Сделал то, что должен был, – навёл номер. Ещё никогда я так не старался сделать татуировку.
Ни о каких деньгах за работу, конечно же, не могло быть и речи. Я первый раз был благодарен посетителю просто за то, что он пришёл, за то, что в какой-то степени открыл мне и моему напарнику глаза на жизнь. Я впервые задумался о том, что вторая половинка – это не просто красивое тело и лицо, а человек, с которым придётся прожить до конца.
Вечером, убирая инструменты в ящик, я вдруг снова вспомнил эти шесть цифр, они частично совпадали с датой рождения моего отца. Я снял трубку и позвонил ему. Просто захотелось услышать его голос.

Концепция красоты | Lightbringers: A Philosophy Journal

Введение

Красота как концепция превозносилась, почиталась, отвергалась и обсуждалась на протяжении всей истории. Это рассматривалось как некое фундаментальное свойство с коннотациями совершенства или приравниваемое к истине. В пословице было объявлено, что это просто «глубоко на коже» и «в глазах смотрящего». Сегодняшняя дискуссия — это попытка разработать концепцию красоты, которая будет последовательной и обоснованной. Я начну с определений, а затем расскажу о красоте с разных точек зрения.

Предварительное определение

В словарях красота определяется как доставляющая эстетическое или чувственное удовольствие. Но поскольку эстетическое удовольствие определяется как удовольствие, получаемое от созерцания красоты, это не помогает. «Чувственное удовольствие» может означать что-то вроде удовольствия от поглаживания или массажа, но это кажется неадекватным примером красоты. Словари также называют красоту совершенством формы. Но каковы критерии идеальности? Может быть, что-то вроде сбалансированного сочетания разнородных элементов? Но многие вещи, которые мы считаем прекрасными, не являются ни совершенными, ни сложными. Французский писатель Стендаль описал красоту как «обещание счастья», отметив, что «стилей красоты столько же, сколько типов счастья». Но красота кажется присутствием, а не просто обещанием, и счастье не совсем то же самое, что удовольствие.

Вот два предварительных определения, которые я придумал:

Красота – это качество, благодаря которому что-то доставляет кому-то удовольствие по причинам, отличным от умственной стимуляции, личной выгоды или удовлетворения врожденных влечений. Удовольствие может быть вызвано вещью, художественным представлением, действием или идеей.
или
Красота — это качество, благодаря которому что-то доставляет кому-то удовольствие непосредственно посредством интеллекта и независимо от каких-либо скрытых соображений.

Эти определения не включают описания ни вида удовольствия, доставляемого красотой, ни особого чувства, посредством которого эта красота ощущается. Они предполагают, что наличие красоты определяется поклонниками. Это согласуется с мнением, что «красота в глазах смотрящего», но выходит за рамки этого. Это может означать, что ничто не может быть красивым или некрасивым, если оно не подвергается воздействию кого-то и/или не рассматривается кем-то.

Определения допускают, что что-то может быть красивым или некрасивым, или ни красивым, ни некрасивым для конкретного человека в определенное время. Но для одного и того же человека суждение может быть другим в другое время.

Некоторые люди говорят, что могут распознавать красоту, не испытывая удовольствия или каких-либо других эмоций. Для них распознать красоту — это то же самое, что распознать, скажем, треугольник. Я вижу две возможные причины этого. Первый — это привыкание, то есть после долгого и продолжительного знакомства что-то приятное может восприниматься как должное и становиться эмоционально нейтральным. В этом случае повторное знакомство после периода лишений может вновь пробудить удовольствие.

Некоторые люди могут считать что-то красивым, потому что многие другие считают это красивым. Так что они хотели бы это больше, чем другие вещи, которые, по-видимому, эквивалентны ему, но еще не получили похвалы.

Мои определения могут показаться слишком тривиальными для красоты. Часто люди говорят, что испытывают другие эмоции, кроме удовольствия, от встречи с чем-то прекрасным. Они могут чувствовать благоговение, или «ком в горле», или растрогаться до слез. Некоторые люди становятся одержимыми чем-то, что они считают красивым. Хотя такие чувства не всегда могут сознательно ассоциироваться с удовольствием, если их ценить, то, я думаю, их все же можно рассматривать как составляющие форму удовольствия.

Не все удовольствия обязательно эстетичны. Удовольствие, получаемое от юмора, обычно не включается в это определение. Иногда говорят, что юмор, который некоторые люди считают необъяснимым, возникает из умного или неожиданного следствия или сопоставления (которое иногда также может считаться красивым).

Другой вид удовольствия, намеренно исключенный из определения, — это подтверждение того, во что верят, или сообщение хороших новостей. Другой вид удовольствия исходит от эффектов нейротрансмиттеров в ответ на врожденные физиологические и психологические потребности, а также от лекарств, которые имитируют эти эффекты. А также есть приятные рефлекторные реакции на такие вещи, как поглаживание кожи.
Но эти виды удовольствия иногда пересекаются с удовольствием от оценки красоты, например, получение красивого подарка. И когда что-то прекрасное также доставляет удовольствие по любой из этих других причин, может иметь место взаимное усиление признательности. В самом деле, любой из этих других видов удовольствия сам по себе может быть описан (метафорически) как прекрасный. Воспринимаемая красота человека может зависеть от его личности, сексуального подтекста или предполагаемой физической подготовки и пригодности в качестве партнера.

Источники удовольствия от красоты

Я думаю, что чувство прекрасного возникает из физиологических или бессознательных психологических предпочтений (в отличие от врожденных влечений, таких как удовлетворение голода). Чувство красоты может быть врожденным, например, чувство желательности симметрии, баланса, взаимодополняемости или элегантности. Некоторые люди назвали бы определенные запахи и вкусы, доставляющие им огромное удовольствие, прекрасными. Они могут варьироваться от ароматов цветов до тонко обработанного вкуса и букета вина.

Кроме того, эстетическое удовольствие может возникнуть в результате личных ассоциаций со знакомыми важными аспектами жизни. Такими ассоциациями могут быть:
естественные, например, цветы, пейзажи, люди;
построенные, например, здания, мосты, произведения изобразительного искусства;
вещей, связанных с прошлыми приятными событиями;
вещей, которые согласуются с чем-то, чему учат и принимают как концепцию красоты;
вещей, которые являются новыми, необычными или увиденными по отдельности, а не в изобилии (хотя изобилие, например, цветов, само по себе может быть красивым).

Таким образом, мы можем думать, что новаторская архитектура или незнакомые пейзажи некрасивы, но знакомые примеры красивы. Например, Площадь Федерации,

Это дает очень широкое понятие красоты, и можно возразить, что некоторые из этих ассоциаций относятся больше к сентиментальности, чем к красоте. Сентиментальность подразумевает «избыток» эмоций, в данном случае получение большего удовольствия, чем может показаться уместным в данном случае. Но кто скажет, когда удовольствие неуместно чрезмерно? Красота одного человека может оказаться китчем для другого.

То, что считается красивым, варьируется от человека к человеку, и каждый человек время от времени меняется. Разные культуры и разные эпохи имеют разные общие представления о том, что красиво, а что нет. Изменения в моде вызывают кратковременные суждения о том, что прекрасно то, что раньше могло считаться необычным или уродливым. Но и то же самое вскоре может стать просто обычным явлением. Так что в суждении о красоте есть элемент индоктринации.

Красота не только в глазах смотрящего, но и в ухе слушателя, во вкусе гурмана и любителя вина, в уме любителя игр (от шахмат до футбола) и т. д. Так что физиологическое, интеллектуальное а эмоциональные различия дают разным людям разную оценку и, следовательно, разные чувства в отношении того, что прекрасно, а что нет.

По-видимому, существуют градации красоты, т. е. А красивее, чем В, но меньше, чем С. Такие термины, как красивость и привлекательность, предполагают нечто приятное, но менее чем «действительно» красивое. Градации красоты часто сопровождаются диапазонами удовольствия. Это может варьироваться от изысканных вин до произведений искусства и закатов.

Иногда то, что считалось красивым, портится из-за того, что оно испорчено, исцарапано или имеет какой-либо дефект. В зависимости от обстоятельств и человека, выносящего суждение, вещь может перестать быть красивой. Классический случай, когда ущербность не портит красоты, — это древние произведения искусства, в частности статуи, лишившиеся руки, ноги или другого придатка.

Некоторые вещи не сразу радуют при первом знакомстве, но требуют знакомства или определенной степени понимания. В частности, визуальные, литературные или музыкальные произведения искусства могут потребовать постоянного знакомства или объяснения, прежде чем их красота будет признана. Это относится и к особенностям природной среды, системам науки и математики, играм.

Невзрачность, уродство и красота?

Термин «простой» иногда применяется с одобрением, например, использование простого языка вместо неясного или претенциозного языка. В этом значении простота имеет качества элегантности. Простота также может означать отсутствие черт, как на простом листе бумаги — без линий, без украшений, без каких-либо пометок. Этот термин также используется для обозначения, с умеренной критикой, простого отсутствия какой-либо степени красоты, например, когда женщина или здание и т. д. считаются простыми, т. уродливый. На самом деле невзрачность всегда считается отличной от уродства. Но суждение одного человека о простоте может быть суждением другого об элегантности, красоте или уродстве. Простота может также означать обыденность в том смысле, что она распространена.

Это означает, что использование объекта может сделать его менее красивым. Многие предметы общего пользования элегантны по форме, но их элегантность игнорируется или игнорируется. Классическими примерами являются столовые приборы и другая посуда. Но если бы один такой предмет был обнаружен археологом, и особенно если бы его предполагаемая функция не была признана, его легко можно было бы считать красивым.

То, что считается красивым, также считается особенным и отличным от обычного. Обнаружение широкого повторения чего-то, что изначально считалось красивым, немедленно лишает его красоты, и тогда оно может казаться простым или даже хуже, чем простое. Классическим современным примером этого (под современным я подразумеваю отличие от древнего) является «скульптура» под названием «Фонтан», выставленная французским художником и скульптором Марселем Дюшаном в Нью-Йорке в 1919 г.17. Это единственное элегантное произведение искусства на самом деле было серийным фарфоровым писсуаром, уложенным плашмя на пол художественной галереи, так что его первоначальная принадлежность не была сразу опознана.

Уродство обычно считается антиподом красоты, но это не так просто. Уродство можно увидеть в вещах, которые диссонируют, как в прямом, так и в переносном смысле, или в дисфункциональных или изуродованных вещах. Его также можно отнести к вещам, которые угрожают, или пугают, или идут вразрез с внутренними чувствами или убеждениями. Мы говорим об уродливой ране, вероятно, с некоторым самоанализом. В некоторых из этих случаев термин «уродливый» утратил свои эстетические коннотации. Однако, хотя мы можем назвать запах красивым, было бы необычно описывать запах, который нам не нравится, как уродливый. Здесь противоположность красоте выражается с помощью ряда сильно эмоциональных слов, таких как противный, гнилостный или, более буквально, вонючий. Но в каждом случае суждение о том, что что-то безобразно, субъективно.

Интересным примером субъективной природы уродства и красоты являются звуки, некоторые из которых считаются красивыми, как в музыке. История западной музыки иллюстрирует изменения в отношении людей. Комбинации звуков, которые когда-то считались диссонирующими и, следовательно, уродливыми, постепенно стали восприниматься как аккорды и, следовательно, желательны. Дошло до того, что в ХХ веке обычные диссонансы стали настолько ручными, что для некоторых жанров был разработан «дисторшн бокс», в основном для электрогитар. Напротив, поклонники Hi-Fi музыки тратят огромные средства на устранение всех слышимых следов искажения. Кратковременным эквивалентом этого является то, что первое впечатление может быть безобразным, но при дальнейшем знакомстве оно становится приобретенным вкусом.

В живописи ХХ века есть подобные примеры в разнобой; цветовые тона фовистов и искаженные формы кубистов. Для тех, кто утверждает, что понимает эти способы выражения, они не безобразны, а законны и часто прекрасны.
Люди или вещи, которые ненавидят, часто рассматриваются ненавистниками как уродливые, независимо от того, могут ли они в противном случае считаться привлекательными или красивыми.

Понятие красоты основано на удовольствии. Так может ли кто-то получать удовольствие от чего-то, что он считает уродливым? Или они могут одновременно получать и удовольствие, и неудовольствие? Возможно, мазохист мог бы получить и то, и другое одновременно, но здесь может возникнуть путаница между болью и неудовольствием.

Если кто-то может искренне считать что-то уродливым, но получать удовольствие от этого уродства, дискредитирует ли это определение красоты (или мое представление об уродстве), или что-то может быть одновременно и уродливым, и красивым? Классические случаи — это горгульи средневековых зданий и картины с отвратительными сценами.

Может ли уродство усиливать красоту путем сопоставления? Есть басня о красивых женщинах, которые выходят в сопровождении «уродливых» животных, таких как обезьяны, чтобы казаться еще красивее. Конечно, успех такого начинания должен был бы зависеть от чувствительности зрителя. (Другая обезьяна может подумать, что это сделало ее красивее?)

Другим и распространенным типом сопоставления является последовательное. Это когда музыкальный отрывок создает некоторое «напряжение», а затем «возвращается к тому, с чего все началось», тем самым снимая напряжение и доставляя удовольствие. Чувство напряжения и облегчения, по-видимому, исходит из какого-то врожденного чувства совместимости звуковых последовательностей.

Аналогичным образом, элемент чего-то, что сам по себе считается дурно пахнущим, может быть добавлен, чтобы «закруглить» или дополнить и, таким образом, усилить сладко пахнущие духи. (Мне нравится вкус и запах одного фрукта, который называется дуриан.)

Мода

Хотя у каждого человека есть свое представление о том, что красиво, а что нет, есть некоторые вещи, красота которых общепризнанна в определенном сообществе в определенное время, но будет отличаться в разных сообществах и в разное время. Одной из таких вещей является одежда, особенно, но не исключительно, женская одежда. Излюбленный стиль в моде, и это красиво. Недавно отвергнутый стиль теперь прост, и когда следующий стиль начинает проявляться, он может сначала рассматриваться как безобразный. И это мода. Но иногда сама мода становится немодной или распадается на два или более разных стиля.

Но какой бы ни была нынешняя мода, всегда найдутся люди, которым она не нравится или которые ей не соответствуют.

И мода не ограничивается одеждой: она может распространяться и на искусство, и на архитектуру, и на музыку, и на другие аспекты культуры. Насколько мода связана с красотой, а насколько с стадным инстинктом, зависит от мнения.

Личная красота

Отдельные люди считаются красивыми, и существуют личные оценки и мода, а также культурные/региональные различия в восприятии их красоты. Но есть и некоторые непротиворечивые общие критерии. Они связаны с предполагаемыми признаками здоровья, плодовитости.

Таким образом, лица и тела красивее, когда они симметричны, а не асимметричны. Цвет лица является важным фактором, но он осложняется такими вещами, как естественный цвет кожи для конкретной «расовой» группы и современная мода, касающаяся загара и макияжа. В некоторых культурах такие показатели женственности, как размер глаз и губ (больше) и бровей, носа и подбородка (меньше), делают женщину более красивой. Фактически, преувеличение различий каждой функции, чтобы они выглядели почти ненормально, ведет к дальнейшему улучшению восприятия. Мужественные черты, крупный подбородок, надбровные дуги и брови могут сделать мужчин более красивыми. Но когда преувеличение становится более чем незначительным, эффект быстро становится абсурдным или безобразным. Но, как и многое другое, детали меняются вместе с модой. Другими критериями личной красоты являются социальный класс, слава и богатство.

Объективная красота

Некоторые философские и поэтические традиции рассматривают красоту как неотъемлемое качество самой вещи, независимое от любого человеческого суждения. Это присуще платоновской концепции идеальных форм.

Это также романтическая идея, выраженная, например, в стихах Джона Китса:
Красивое — это радость навсегда:
Его прелесть возрастает; она никогда не
Уйдет в небытие;….. от Эндимиона
и
«Красота есть истина, истина красота», — вот и все
Вы знаете на земле все, что вам нужно знать. Из оды «На греческой урне»

Это сделало бы красоту объективной, а не субъективной. Каковы могут быть критерии объективной красоты? Это должны быть атрибуты, которые мы субъективно рассматриваем как красоту, такие как элегантность или равновесие и т. д.

Аспект элегантности соответствует утверждению, приписываемому Микеланджело: «Красота — это очищение от лишнего».

Таким образом, определение, в котором критерием красоты является элегантность, может быть:

(Цель) Красота — это успешное использование максимальной экономии, то есть элегантности, в объекте, идее или системе объектов или идей.
Мы могли бы иметь отдельные определения для каждого критерия, то есть для каждого вида объективной красоты, или включить все критерии в одно определение.

Но, как я уже говорил, люди субъективно не согласны с тем, что красиво. Они не соглашаются даже тогда, когда думают, что они объективны. Это потому, что они не согласны с тем, что является элегантным и т. д. Некоторые люди идентифицируют «настоящую» красоту, когда видят или слышат ее, а другие люди не согласятся.

Итак, кто решает и определяет, каковы объективные критерии элегантности, баланса и т. д., которые должны быть универсальными?
Универсальных субъективных критериев, конечно, не существует. Субъективные различия во мнениях являются следствием различных индивидуальных психологических, эмпирических и физиологических различий. Некоторые люди робки, а некоторые безрассудны, и это, наряду с их инстинктивными предпочтениями, повлияет на то, что они считают красивым или безобразным. У некоторых людей будут приятные, грустные или горькие воспоминания, которые повлияют на их реакцию. Некоторые люди не могут различать определенные цвета, запахи или вкусы, в отличие от большинства других. У некоторых синестезия.

Наши представления об объективных качествах чего-либо зависят от того, как на это реагируют наши глаза и другие органы чувств. В зрительном восприятии есть множество приемов, при которых один зритель видит одно, а другой — другое. То, что мы воспринимаем как цвет, зависит от небольшого диапазона широкого спектра излучения, которое мы можем видеть и называть светом. Люди с дальтонизмом и многие нечеловеческие виды имеют разное восприятие цвета, что дает им разное представление об объективных характеристиках того, что они видят.
Так что это исключает все субъективные критерии как возможные критерии объективной красоты, которая находится в самой вещи, а не в оценивающем ее человеке.

Существуют ли по-настоящему объективные критерии красоты? Одним из возможных объективных критериев, который был предложен, является «золотое сечение». Это «идеальное» отношение длины к ширине «золотого» прямоугольника. В этом идеальном прямоугольнике отношение длины к ширине равно отношению длины плюс ширины к длине. Эта пропорция получается чуть меньше 1,62. Когда картины или значительные части картин имеют пропорции, близкие к этому значению, они считаются более красивыми.

Измерения показали, что формы, примерно соответствующие золотому сечению, часто появляются в произведениях искусства и архитектуры, которые обычно считаются красивыми. Но они встречаются не всегда и в основном лишь приблизительно близки к золотому сечению.

Аналогичное утверждение было сделано, что наличие фрактальной структуры наделяет внутреннюю красоту, например, в картинах Джексона Поллока. (Спорный вопрос, действительно ли его картины имеют фрактальную структуру).
Одним из «квазикритериев» может быть авторство произведения искусства: «подлинное» оно или просто копия? Иногда трудно сказать, и предполагаемые эксперты часто не могут договориться. Но это странное понятие красоты.

Трудно понять, как любой из этих критериев относится к объективной красоте, но они могут объяснить некоторые аспекты субъективной красоты. Кажется, что они зависят от человеческих предпочтений, некоторые из которых могут быть врожденными. Врожденная или нет, но мне кажется, что красота проистекает из характеристик человека-любителя, а не из какого-то особого качества самой вещи красоты.

И это возвращает нас к идее, что красота находится в сознании смотрящего, и проникла она в сознание каждого человека в результате физиологии человека, его личности и жизненного опыта.

Некоторые люди могут сказать, что врожденное качество красоты постигается душой, в отличие от интеллекта или эмоций. Но огромное разнообразие того, что считается прекрасным, а что нет, предполагает, что душа не менее субъективна, чем разум.

Если бы существовал объективный критерий красоты, должны ли быть также критерии уродства и некрасивости? Уродство может быть «противоположностью элемента, придающего красоту». Но простое отсутствие или противоположность элегантности или баланса само по себе не обязательно безобразно. Уродство так же субъективно, как и красота.

Как насчет простоты? Если простота есть отсутствие каких-либо черт или отсутствие разнообразия черт, то невзрачность была бы действительно объективной. Возможно, Китс мог бы написать: «Простое — это радость навсегда или, возможно, вечно скучно». Кажется странным, что невзрачность могла быть объективной, а красота и безобразие — нет.

Красота — это хорошо?

Красота обычно считается благом. Люди идут на большие трудности и затраты, чтобы испытать это, овладеть ими и стать человеческими примерами этого. Обычно считается, что обладание красивыми вещами или свободный доступ к ним улучшают качество жизни. Это не мешает тому, чтобы красота через какое-то время воспринималась как нечто само собой разумеющееся, точно так же, как богатство, привилегии и крепкое здоровье считаются само собой разумеющимися. Но, как и в этих других случаях, лишение доступа к красоте обычно расценивается как значительная потеря. Быть красивой или привлекательной обычно считается преимуществом во многих аспектах жизни, от поиска партнера до получения желанной работы. Считать себя уродливым может быть травматично, как в случае с анорексичками, которые думают, что они слишком толстые.

Иногда обладание личной красотой считается недостатком, точно так же, как наличие денег или драгоценностей может быть недостатком, когда это приводит к чрезмерному самодовольству или зависти, или когда они потеряны или украдены.

О некоторых вещах, таких как определенные животные или растения в природной среде, говорят, что они слишком красивы, чтобы их можно было изменить или повредить, в то время как другие в своем роде не имеют такой привилегии. Люди с другими особыми мотивами могут ставить такую ​​красоту на более низкий приоритет. Сравнительные ценности внутри сообщества часто вызывают много конфликтов.

Но поскольку восприятие красоты отличается от человека к человеку, от культуры к культуре и время от времени, в зависимости от того, хороша красота или плоха, это всегда зависит от личного вкуса и моды.

Эпилог

Возникает последний вопрос. Почему нам всем кажется, что у нас есть опыт прекрасного? Почему мы получаем именно этот вид удовольствия? Кажется разумным думать, что удовольствия от еды, секса, веселья и успеха важны для нашего выживания и благополучия.

Ощущение всех видов удовольствия, по-видимому, зависит от определенных гормонов, действующих на определенные участки мозга. Таким образом, кажется, что красота существует не только в уме, но и эволюционировала, чтобы быть встроенной в него.

Я предоставляю вам подумать, как это могло произойти.

Презентация на Философском форуме, воскресенье, 7 мая 2017 г.

что красиво

Что красиво? Это один из тех универсальных вопросов, которые веками пронизывали многие цивилизации. Однако всегда есть решающая отправная точка, этимология, определение слова, и со временем оно превращается в понимание и повествование истории, в данном случае философии, эстетики, а почему бы и нет? , Мода?

Чтобы помочь вам понять, как эта (не)известная и сложная концепция развивалась и как она воспринимается отдельными людьми и обществом, блог Audaces посвятил этим дискуссиям эксклюзивный контент.

Прочтите и узнайте больше о понятии красоты с точки зрения философии, искусства, а также моды и моды: 

Прекрасное, красота и ее лингвистические определения  

В случае этимологии слово «красивый» происходит от латинского «Bellus», что означает «прекрасный, красивый, очаровательный». Широко использовался в классические времена только для женщин и детей, в то время как для мужчин он имел уничижительное значение и аполлонический вид Аполлона, бога красоты и войны.

Однако этот термин до его латинского определения, возможно, также произошел от индоевропейского слова DW-EYE, что сближает его с другими терминами, такими как «бонус» для «хорошо» и «бене» для «хорошо».

В настоящее время словарь португальского языка Houaiss определяет прекрасное как нечто, «имеющее приятную, совершенную, гармоничную форму или внешний вид». Это вызывает чувства восхищения, величия, благородства, удовольствия, совершенства».

И это основные идеи, которые приходят в голову большинству людей относительно значения красоты. Такие термины, как красота, эстетика, гармония, пропорция, баланс и другие, являются постоянной лексикой в ​​речи и работе многих, в том числе профессионалов фэшн-индустрии.

А ведь что красиво?  

Итальянский писатель Умберто Эко обращается к понятию красоты в своей книге «История красоты» и отмечает, что прекрасное — наряду с изящным, прекрасным или возвышенным, чудесным, превосходным и подобными выражениями — является прилагательным, которое мы часто используйте для описания, чтобы указать на то, что нам нравится.

Кажется, что в этом смысле прекрасное равно тому, что хорошо, и в самом деле, в разные исторические периоды создавалась тесная связь между Красивым и Добром, как мы видели из самого зарождения слово.

Размышления автора о прекрасном на протяжении всей истории приглашают нас в путешествие за пределы понимания между красотой и добром, как идеализацию эстетического совершенства. Скорее, это открывает нам путь к пониманию того, насколько важна красота в художественных, социальных, политических, религиозных, духовных отношениях и т. д. за пределами истории или философии  

В некотором роде красота тайны прекрасного именно в неосязаемом, невещественном, недостижимом, и о том нечего определять, прекрасное всегда будет тайной, которая есть, и в то же время, не в наших руках, верно?

Таким образом, мы можем быть уверены в одном: мы всегда можем использовать наше представление о красоте в качестве отправной точки для художественного творчества, и, прежде всего, в области моды и дизайна одежды, это бесконечная поддержка на службе. творчества, исследований и производства.

Также стоит помнить, что красота — это опыт (познавательный, умственный или даже духовный процесс), связанный с восприятием элементов, которые однозначно радуют того, кто их испытывает. Формы красоты многочисленны, и наука до сих пор пытается объяснить этот процесс.

На протяжении всей истории эстетика как раздел философии несколько раз пыталась объяснить понятие красоты. Однако на протяжении всего процесса создания, от произведения искусства до коллекции одежды, необходимо понимание важности красоты в масштабах творчества.

Понятие красоты в философии  

Любая дискуссия о красоте и ее значении началась с греческой эстетики и в основе своей основывается на мировоззрении философов того времени, и для них жизнь и искусство основаны на равновесие, симметрия, гармония и пропорциональность.

И даже сегодня, что прекрасно в философии, которая была спроецирована в эпоху Возрождения, исторический момент, когда такие предписания были пересмотрены, рациональный аспект суждения вкуса (нравится ему это или нет), который мы пропагандируем в Моде Промышленность и на модных показах присутствует. мода даже сегодня.

Дави – Микеланджело

Сократ, один из трех главных мыслителей Древней Греции (V век – 470 г. прекрасное допустимо через чувственные чувства.

По мнению Сократа, «красивое есть полезное», то есть красота связана не с видом предмета, а с тем, насколько он выгоден, тогда она имела бы практический характер, как результат продукта или практической ситуации.

Что такое Прекрасное по Платону  

Для Платона, греческого философа V в. до н.э., прекрасное связано с универсальной сущностью и не зависит от наблюдателя, так как содержится в самом объекте , в творчестве. Платон также считал, что все, что существует в чувственном (несовершенном) мире, есть лишь копия того, что находится в умопостигаемом (совершенном) мире.

Один из его самых известных мифов. Миф о пещере представляет собой ясную аллегорию о том, что наше восприятие того, что мы называем реальностью, является продуктом субъективной конструкции и часто находится под влиянием «коллективного бессознательного», которое обусловливает и заключает в тюрьму нас, как нынешние эталоны красоты.